— Угощайтесь, — сказал он и стал разливать кофе по чашкам.
— Спасибо, — ответила она, но прозвучало это, кажется, не слишком вежливо.
Он почувствовал неприязнь в ее голосе и, словно оправдываясь, произнес:
— Все приходится контролировать самому. Люди последнее время очень разболтались.
«Ну и молол бы себе кофе сам», — безжалостно подумала Жаклин. Этот человек уже никогда не сможет добиться ее расположения. Если он точно так же общается со студентами… Особо ранимые души действительно могли этого и не перенести. Может быть, он — главное лицо в случившейся трагедии. Вызывал студента в кабинет, пилил за недостаточное рвение, а потом самодовольно похлопывал по плечу и говорил о будущих научных перспективах.
— Прекрасный кофе, — сказала она, — и бутерброды замечательные.
Господин Хаард принял комплимент на свой счет и расплылся в улыбке.
Общение с ним тяготило Жаклин. Но пока она не получила от него почти никакой информации, которая ее интересовала.
— Скажите, пожалуйста, господин Хаард, вы хорошо знали этих студентов? Которые… умерли?
Хаард вздохнул.
— Я хорошо знаю всех своих студентов. Ведь их не так много. Я стараюсь с каждым из них общаться как можно теснее.
— И что же? Эти… несчастные были какими-то необычными?
— Поверьте, мне очень трудно об этом говорить, — плачущим голосом заявил Хаард. — Ведь они были для меня словно родные дети…
Жаклин подумала, что еще немного, и она не выдержит.
— Значит, вы их знали очень хорошо, — сдерживаясь, сказала она. — Им не нравилось учиться в вашем университете? Они трудно переносили акклиматизацию? Их угнетал Амстердам с его не очень ласковой погодой? Ведь большинство ваших студентов приезжие, не так ли? Им не нравились чопорные, неприветливые голландцы? Простите, если вас оскорбляют мои слова. У вас что, совсем нет никаких предположений на этот счет?
— Вы повторяете вопросы полицейских, — тихо сказал ректор Хаард. — И точно таким же тоном.
— Наверное, — жестко сказала Жаклин. — Но я пришла сюда учить студентов. И я должна знать, что здесь происходит. От этого будет зависеть мой стиль поведения с учащимися. Мне кажется, это так понятно.
— Да, конечно… Я мог бы рассказать многое о каждом из них. Что, собственно, и делал на допросах в полиции. Не дай вам Бог пережить этот кошмар.
— Вы имеете в виду допросы или смерть детей?
— О Господи! — простонал Хаард. — Все, все — сплошной кошмар. Мы не можем спокойно работать. Сюда приходят родители, общественные представители, газетчики, будь они неладны! Да, я не хотел вам говорить, но вам будет трудно, очень трудно работать. Дети не учатся. Они играют в игры. Знаете, во что они играют? Они спорят о том, кто будет следующий. И делают ставки. Они указывают пальцем на своего однокурсника и заявляют: «Вот этот будет следующим. Я ставлю двадцать баксов. Кто больше?» И никто ничего не может с этим поделать!
