Жаклин стояла, пытаясь унять колотившую ее дрожь. Ее тренированное тело стало ватным и отказывалось слушаться. Ей захотелось упасть прямо на эти розоватые плиты под ногами и зарыдать… И лежать и рыдать до тех пор, пока ее сжавшаяся в комок душа не вырвется из этого несчастного тела и не скроется в сумраке амстердамского неба…
Но Жаклин не упала и не зарыдала. Глубоко вздохнув, она подхватила рукой висевшую на плече сумку и побежала за стариком. Позднее она не могла объяснить себе, что заставило ее поступить так. Она даже не была вполне уверена, что все это не было бредом, галлюцинацией…
Та улочка, в которую свернул старик, была пустынна, но от нее отходили несколько переулков, и в одном из них она увидела его — старик входил в подъезд небольшого двухэтажного дома, построенного, наверно, в самом начале века.
Вблизи дом казался мрачным. Темные стены, стершиеся ступени крыльца, узкие окна за глухими шторами, из-за которых в сумрак переулка тревожно пробивается свет. Дверь подъезда заперта. Но она обязательно должна увидеть старика прямо сейчас!
…Тяжелая дверь открывается медленно и совершенно беззвучно, как во сне. За ней стоит узкоглазый мальчик лет пятнадцати в восточном костюме. Почтительно поклонившись, он пропускает Жаклин. Она поднимается по лестнице, в душном воздухе стоит тяжелый одуряющий запах каких-то благовоний, от которого у нее начинает кружиться голова.
Мальчик бесшумно следует за ней. Наконец подъем окончен, они стоят в полутемном холле второго этажа. Из холла ведут несколько дверей. Жаклин подходит к первой, и мальчик распахивает ее перед ней. Полутемная круглая комната с золотыми драконами на синих стенах. Шкуры каких-то животных на полу, сосуды с благовониями, расставленные вдоль стен. И — никого.
Жаклин почти отталкивает замершего у двери мальчика и открывает следующую дверь. Опять восточное убранство, фаянсовые пиалы, расставленные прямо на роскошном ковре, и снова — никого. Запах благовоний усиливается, вместе с ним усиливается головокружение, Жаклин чувствует, что может потерять сознание, но она должна увидеть старика! И она резко распахивает следующую дверь.
Комната украшена китайскими фонариками и перегорожена большой ширмой, за которой мелькают чьи-то тени. Мальчик пытается удержать ее, но она отшвыривает его в сторону, и в этот момент из-за ширмы появляется старик. Он все в том же зеленоватом плаще, он протягивает к ней руки… И в этот момент сладкая тошнота подступает к самому горлу, мешая дышать, все кружится и плывет перед глазами, и Жаклин, осознавая, что никакая сила уже не может удержать ее, медленно, как в кино, опускается на мягкий ковер.
