— Коли ты добрый человек, заходи, коли недобрый, так чтоб духу твоего тут не было, у меня на то псица есть со стальными зубами, все равно загрызет тебя.
— Добрый я человек, — отвечал Ионицэ.
Впустила его святая Пятница и потом спросила, что ему надобно. Ионицэ рассказал ей, как и что случилось. Долго смотрела на него святая Пятница, выслушав его рассказ, словно хотела сказать: «За глупой головою и ногам нет покою». Да промолчала, а потом и говорит:
— Ну да ничего, не теряй надежду, на вот лук, со временем он тебе пригодится.
Ионицэ взял этот лук и пустился в путь. Шел он, шел по разным землям, дальним сторонам, не приведи бог нам, и добрался до избушки, над ней вороны каркают, кругом волки воют — край света, да и только.
Заходит туда Ионицэ, а навстречу ему бабка, как есть ведьма — ноги у ней лошадиные, зубы стальные, руки, как грабли. Увидала его и спрашивает, зачем это он явился. Так и так, говорит Ионицэ, хочу в работники наняться.
— Что ж, ладно, — говорит старуха. — Мне как раз нужен работник, возьму тебя, только всего и дела — всякий вечер угонять да пригонять кобылу с пастбища.
На том и поладили. А год в те поры был три дня, и прикинул тут Ионицэ, что год — не век. Под вечер велела ему старуха отвести кобылу на пастбище да строго-настрого наказала хорошенько стеречь ее, а не укараулит, так голова долой. Ионицэ сел верхом на кобылу и — на пастбище, однако не забыл и лук с собой прихватить.
Едет Ионицэ, а навстречу ему птица с перебитой ножкой. Как увидел он ее, натянул лук, подстрелить хотел, а птица ему и говорит:
— Не тронь меня, а лучше перевяжи мне ножку, когда-нибудь я тебе пригожусь.
Смилостивился Ионицэ над пичужкой, перевязал ей ножку и поехал дальше. Вот приехал он на пастбище, подумал-подумал, да и не стал слезать с кобылы, чтобы не упустить ее.
Чудодейная кобыла знай себе пасется, а Ионицэ дремлет у нее на спине. Потом вдруг ссадила она Ионицэ на камушек, сама же обернулась птицей, полетела в лес вместе с другими птицами и принялась там распевать.
Под утро пробудился Ионицэ, глядь — сидит уж он не на кобыле, а на камушке, и в руке у него уздечка. Начал он плакать, да так жалобно, что даже птицы петь перестали.
Как вдруг явилась перед ним та самая пичужка, которой он ножку перевязывал, и говорит ему:
— Нечего тебе бояться, кобыла сама к тебе придет.
Приказала тогда пташка всем прочим птицам петь да искать, не сыщется ли среди них залетная птица, тогда изгнать ее и к Ионице доставить. Как запели все птицы, так по пению узналась залетная птица. Немедля изгнали ее и к Ионицэ доставили. Увидел он ее, стегнул уздечкой по голове и проговорил:
