Старый Ник сегодня не голоден - Лен Стручков

Мужчина гнался по слякоти за мальчишкой.

Задыхаясь и кашляя, он орал:

— Домой не возвращайся, паршивец, убью! Убью, слышишь! Руки поотрываю, дрянь неблагодарная! Я в шахте надрываюсь, кормлю его, одеваю, а он по карманам шарит! — И совсем уже захлебнувшись кашлем, перешел на шаг, согнулся и сплюнул в грязь: — Чтоб тебя Старый Ник забрал!

Мальчишка свернул в переулок и тоже остановился, чтобы отдышаться. Холодные сильные пальцы ухватили его за ухо:

— Сам прибежал! Маленький воришка, обманщик и лентяй, так? Хороший улов у Старого Ника сегодня, большой улов.

Мальчик повернул было голову, чтобы рассмотреть говорившего, но заскулил от боли в вывернутом ухе.

— Не визжи, не разжалобишь! — хрипло рассмеялся старик. — Хочешь на Старого Ника посмотреть? Ну смотри!

Он наклонился совсем близко к лицу мальчика, и тот подавился очередным визгом. Вырезая лицо из темного дерева, мастер дольше всего занимался огромным безгубым ртом и зубами, сделав их намного больше, чем полагалось. На остальные детали времени не осталось: резчик успел проковырять маленькие, близко посаженные глаза, несколькими движениями выстругать острый нос, а морщины расползлись по всему лицу, словно борозды от соскочившего в спешке ножа.

— Не буду я тебя сейчас есть, — вдруг икнул Старый Ник. — Сыт уже. Заберу-ка я тебя к себе домой. А завтра и съем.

Он зашагал к дальнему концу переулка, где стояли санки с запряженными в них оленями. Мальчишка тащился рядом, косясь на худую фигуру с торчащим животом. Дойдя до санок, старик перебросил мальчишку через высокий борт, а сам уселся на облучок. Санки рванули с места, подскакивая на комьях льда. Сзади раздавались глухие удары, вскрики и всхлипывания.

С трудом подняв голову, мальчик оглядел комнату, куда Старый Ник принес его под мышкой. Огоньки, бегавшие по углям в камине, едва освещали большое кресло с ворохом шкур и тряпок, а все остальное скрывала темнота. Старик наклонился к мальчику:

— Я сейчас спать пойду, а ты чтоб сидел тише мыши. Зашумишь — разбудишь меня, а я, разбуженный, очень-очень злой. Понял? Да, и не пробуй бежать. Выйдешь из дома — он меня разбудит, а я, когда разбуженный… — Мальчик быстро-быстро закивал. — До завтра, паршивец.

Старик напился воды, зачерпнув жестяным ковшом из бочки, уселся в кресло и засопел. Мальчик лежал неподвижно, не осмеливаясь даже подползти поближе к огню погреться. Однако наконец не выдержал и вытянул руку, задержав дыхание и прислушиваясь к храпу. Довольно скоро он уже прижался спиной к теплым изразцам и грел под мышками ладони. Холод и боль чуть отпустили его, а глаза привыкли к темноте. Прислушиваясь, принюхиваясь и вглядываясь, мальчик думал об одном: до утра он должен приготовить старику завтрак и при этом не нашуметь.