И вообщем — устала.
А тут был дивный вечер. Столовое серебро. Крахмальная скатерть. И вино в хрустальных бокалах.
И разговоры о литературе, о поэзии… О России…
И я буквально расплавилась от покоя, уюта и восторга.
И сказала:
— Какое счастье, что в России наконец кончилась гражданская война! Что не прошло и ста лет, а мы, наконец, вот так вот сидим, и все мы на одной стороне фронта. Давай те выпьем за это! Это так ценно. А то ведь еще каких то 80 лет назад, например в 19-м или 20-м, я ведь даже в плен не смогла бы вас брать…
Вот такую странную телегу я прогнала в виде тоста.
И дядички удивились и спросили:
— Какой плен? Почему не могли бы нас брать в плен? О чем вы, Джульетта?
И тут я конечно стала разъяснять, следуя за полетом собственной бурной фантазии:
— Да я о войне, о гражданской. Ну если б мы все встретились тогда. Например, в 19 году. Вы то были бы белые. Вы были бы офицеры Белой гвардии. Ну, чисто по происхождению. А я то была бы красная, конечно. Еще и комиссарша. И я не смогла бы вас брать в плен, потому что вы были бы уже взрослые, такие зрелые офицеры. Не какие-нибудь юнкера. Юнкеров я бы просто отпускала под честное слово. А вас пришлось бы расстрелять. Потому что мы не могли брать пленных. Вокруг была степь и на много миль кругом — никого. И только враждебные нам хутора с предателями хуторянами. Может, мы вообще были в окружении. И надо было прорываться к своим. А у нас еда на исходе. И медикаменты на исходе. И обоз с ранеными. Ну как при таком раскладе тащить за собой пленных? Невозможно. Взрослых белых офицеров — приходилось расстреливать. Не из садизма. Просто такая вот ситуация… Ну вы сами представьте себе эту степь выжженную. И мы идем по ней. Раненые стонут. Бинты кровавые сохнут на солнце. Вороны кружат над нами… Нет другого выхода. Надо расстрелять…
Вот такую я нарисовала словесную картинку. Вполне выразительную и выпуклую.
И, они дядечки эти, как-то действительно все это представили….
И наверное, так же хорошо как я.
Я ведь придумала все это на ходу.
То есть, мысль и фантазия бежала вровень с рассказом…
Я часто так сочиняю именно пока говорю.
И конец моей речи был такой:
— А вот нынче все мы тут вместе и как это прекрасно!
Давайте выпьем за конец гражданской войны!
Дядечки со мной не выпили. Поставили свои бокалы.
Они еще спросили у меня:
— А почему вы Джульетта так уверены, что были бы красной? Да еще и комиссаршей?
— Ну тоже чисто по происхождению. Я то по происхождению из семей еврейских ремесленников, из черты оседлости. Да и по характеру тоже, наверняка тогда ввязалась бы в революцию. Ну была бы я гимназистка, или там курсистка какая-нить. Из таких, что ездили при штабе Махно. Такими были мои двоюродные бабушки. Вообщем уверена…
