- Воз-му-ти-тель-но! - протянул перс.
- Разве, господин Али, мы не говорили, разве не убеждали! А он все свое: не сядет хивинец Саттар за дастархан с разбойником. А у Ибрагим-бека джигиты Саппара Шайтана и Курбана Канучака скот, что ли, угнали... где-то около Андхоя в Афганистане... Баранов угнали...
Овез Гельды вскочил. Трудно было ждать от семидесятилетнего старика такого проворства.
- Змея подыхает от своего яда! Будьте прокляты! Я ушел! - с угрозой просипел он.
- Дьявольщина! - воскликнул господин Али. - Сварливые псы! Обойдемся без его ишанского преподобия Саттара. Обойдемся без Ибрагим-бека. Договорюсь с ними сам. От Самарканда вы, Хужаев? Вы в курсе? Начали! Требую: отбросьте разногласия! Дружба и единение!
- Дружба дружбой, а баранов пасти каждому отдельно, - проворчал совсем тихо Бикешев.
Овез Гельды нехотя уселся. Бахромка его бороды перестала топорщиться.
- Уши мои раскрыты.
Джадид Заккария, даже не привстав, суетливо отвесил каждому полупоклон и быстро заговорил:
- Планом предусмотрены встречи на советской территории с... э... э... с уполномоченным... э-э...
- ...С персидским коммерсантом Али. Имею честь, - решительно вставил перс.
- Совершенно правильно, благодарю вас... С персидским коммерсантом Али. Облюбован для встречи город Хазарасп... Отдален. Не на виду... Решение принято центром партии могущественного нашего объединения всех тюрков, обуреваемых ненавистью к власти Советов, "Милли Иттихада", ныне находящимся в Северной Персии в Гёргане. Наш глава и руководитель, идеолог и вождь Мустафа Чокаев и его верные соратники Валидов, Садреддин, Исхаков... решили: нужны и полезны не отдельные случайные встречи... э-э... с... э... э... с коммерсантом Али, а представительный курултай... широкое собрание авторитетных заинтересованных лиц... э... единомышленников... э... с докладом коммерсанта... господина Али.
- К дьяволу курултай! - выдавил из себя Али. - К чертям собачьим грандиозные масштабы! Когда бог раздавал ум, ваши иттихадисты со своим Чокаевым в нужнике сидели. Сделайте любезность - короче!
- Что? Что вы сказали? - переспросил Овез Гельды.
Али говорил на фарси, и присутствующие не очень хорошо его понимали. Они видели только, что он очень недоволен и раздражен.
- Позвольте спросить? - осторожно заговорил джадид и нежно погладил свою крашеную бороду. - Заседание курултая можно открыть?
Али все бегал по каморке и плевался. Истолковав его "ах, тьфу-тьфу!" и сдавленные проклятия как согласие, Заккария приосанился и объявил:
