Не на шутку Петр Иванович испугался. Страшно, когда плачет мужчина-белудж. Еще хуже, когда белудж плачет в твоем присутствии. Лучший друг делается врагом, если узнает, что ты видел его слезы.
Утро в долине Герируда пришло в ослепительном наряде из золота и багрянца. Солнце разогнало мрак ночи и мрачные мысли.
...Черная, лоснящаяся физиономия вождя белуджей сияла, бешеные глаза его прыгали. Бархут-ханум лучше. Бархут-ханум соизволила выкушать чашку кислого молока, совсем маленькую чашечку - но какая радость!
Керим-хан пританцовывал, хлопал всех по плечу и вопил:
- Проснулось мое счастье! К матушке возвращается здоровье!
За утренним чаем он даже спел. Он пел, пощипывая струны кобуза и поглядывая хитро на мистера Джеффри Уормса, который ел, как всегда, много и жадно.
Керим-хан пел:
Я хваленый, перехваленный богатырь, иах!
Ой, я "ветров" козлика испугался, иах!
По площади дастархана я гарцую на осле, иах!
Во мгновение ока пузо набиваю хлебом, иах!
Большим шутником был могущественный вождь. Но нельзя сказать, что шутки Керим-хана нравились доктору. Не нравилась ему и бутылка водки, которую Керим-хан один осушил за завтраком. Петр Иванович терпеть не мог пьяниц, да еще таких, которые спьяна лезут с нежностями, тыча прямо в лицо жесткими жгутами своих усов.
А белудж никак не хотел угомониться:
Я богатырь: над блюдом плова
Я разгоняю полчища мух.
Я богатырь: ударом молниеносного копья
Вытаскиваю из печи лаваш.
Улучив минутку, Алаярбек Даниарбек шепнул Петру Ивановичу:
- Инглиз утром показал хану письмо. Какое? Откуда? От Томсона генерального консула инглизов в Мешхеде. Хан гневался. Томсон пишет: тогда-то и тогда-то белуджи должны перейти границу. Есть такой у инглизов с Керим-ханом договор, оказывается. Если границу не перейдут, хана схватят и отвезут в Феррах. Хан гневался, очень гневался.
После завтрака Керим-хан ушел в чадыр Бархут-ханум.
- Коллега, - сказал мистер Уормс, - вам нельзя оставаться здесь... Опасно оставаться. Учтите, мне наплевать... Но я отдаю дань своему великодушию.
У Петра Ивановича вырвалось:
- А не сделать ли наоборот?
- Ого!
- Великодушие за великодушие. Зачем вы подзадориваете Керим-хана? Спорите? Он споров не переносит... особенно когда пьян.
- Это совет? - поморщился мистер Уормс. И вдруг расхохотался: - Эх, я так и знал. Вы, доктор, не только доктор. Выслушайте мой совет, дорогой. Занимайтесь медициной. Только медициной. А кто выходит за границы своего дела... поверьте моему опыту путешественника... Ля-ля-ля...
