— Симона, подожди, — окликает папа и идет за мной на кухню. — Ты нам скажи, если тебе что-то не понравилось. Иногда так бывает.
— Да нет. — Я мотаю головой. — Мне все очень понравилось.
Я поднимаю глаза и вижу, как они переглядываются. На отце белый халат, а значит, он тратит свой обеденный перерыв на этот допрос. Блин.
— Что? — не выдерживаю я. Их молчание подозрительно. Живот снова сводит. — Что-то случилось?
— У тебя что-то на шее, — говорит отец, потирая свою шею и показывая где. — И, по-моему, смыть ты это не сможешь.
Моя рука взлетает вверх, но уже поздно. Блин. Кажется, в какой-то момент Майлз целовал мне шею, но совсем недолго. Я дотрагиваюсь до пятна — вроде не болит.
— А, да, — говорю я, и мои щеки вспыхивают, — вы об этом…
Родители не произносят ни слова. Я сглатываю ком в горле и начинаю рыскать в шкафу в поисках печенья. От того, что они оба молчат, мне даже хуже, чем от нотаций. Обычно я без проблем им все рассказываю, но тут уже совсем другая история. Я не знаю, как говорить с ними про парней так, чтобы они не переживали. Черт, да я и сама нервничаю! Если они заметили засос, то его наверняка заметит и тот, кто оставил записку. Если он за мной следит. И где гарантия, что этого крипа сегодня не было в парке?
— Ну так что, ты определилась? — Отец складывает руки на груди. — Вы теперь встречаетесь?
— Не уверена, что мы прямо встречаемся, — говорю я, что, в принципе, правда. Я поворачиваюсь к родителям; они оба стоят с очень серьезным выражением лица. — Но мне нравится его целовать. И говорить с ним про мюзиклы. Мы посмотрели один вместе на нетфликсе.
Они снова переглядываются. Отец прочищает горло.
— Вы правда смотрите фильмы или…
— Правда смотрим, пап. — Я пытаюсь не закатывать глаза. — Мы же с ним не в одной комнате, так что нам больше ничего не остается, как просто смотреть.
Папа строит гримасу:
— Ну, вообще-то…
— Фу-у-у. Ой нет, не могу. — Я закрываю уши руками. — Если вы сейчас начнете откровенничать о сексе, я не стану это слушать. Я уже и так достаточно травмирована.
— Не драматизируй. — Папа делает шаг вперед и берет меня за руки. — Если ты начинаешь с кем-то встречаться, то нам нужно открыто об этом говорить, точно так же как мы говорим обо всем остальном. Секс — это ответственное решение, Симона. Особенно потому что…
— Потому что у меня ВИЧ.
— Ну… — Папа бросает взгляд на отца. — Вообще, да. Это все усложняет.
Я знаю, что будет дальше: «Когда ты ему скажешь?»
