— Спать?! Время только семь. К тому же нам еще на стройку идти.
— Ну вот, поужинаем и ляжем спать. А посреди ночи встанем и пойдем на стройку.
— М-да, жрать охота дико…
Мы перекусили в кафе, а когда вернулись в гостиницу, обнаружилось, что дядя дал Таньке разряженную фотокамеру. Мы достали ее, чтобы проверить, как она работает, для того чтобы быстро сориентироваться на случай появления огней, все-таки устройство было современным и сверхнавороченным, вот тут при помощи мигающей красной лампочки и выяснилось, что ничего мы снять сегодня не сумеем.
— Тебе дали зарядное устройство?
— Да. Но заряжаться будет часов пятнадцать-семнадцать.
— Что же ты дома не проверила? — удивилась я, потому что сама бы поступила именно так.
— Мне было некогда! Я изучала сайт города.
После этих слов ругать Таньку расхотелось. Все-таки она и вправду поработала. Ничего страшного не произошло, пойдем на охоту завтра.
В номере я приняла душ, попила чай и стала готовиться ко сну. День был насыщенный, информативный, поэтому я физически ощущала, как меня покидают последние силы. Выключив свет, я обратила внимание на не понравившееся мне с самого первого взгляда зеркало, но было лень что-то с ним делать, в итоге я просто переоделась в пижаму и залезла под одеяло.
Сон отчего-то не шел. Я ворочалась с каким-то нарастающим беспокойством, неясно откуда прилетевшим и с какой целью опоясавшим мой разум, наконец решила просто расслабиться. Вот взять и вытянуть конечности, лечь на спину и реально расслабиться. И освободить мозг. И глубоко-глубоко дышать.
Поступив согласно собственному плану, я начала и впрямь ощущать некое блаженство, сиюминутно готовящееся перейти в состояние дремы, как вдруг некий загадочный шум острой иголкой впился в мои уши, пронзив их до самого мозга — того мозга, который мне только что с таким неимоверным трудом удалось освободить. Поняв, что дрему я безвозвратно потеряла — она наверняка на меня обиделась и уже никогда не вернется, — я стала вслушиваться.
Когда отключают антенну, подобные шипящие звуки слышатся по телевизору, их еще называют «белым шумом». Но, к сожалению, в моем номере он не был даже воткнут в розетку, что явно исключало его причастность к нарушению тишины.
«Может, это у Таньки?» — трусливо попробовала я себя успокоить и повернулась на бок.
Через тридцать секунд пристального вслушивания я могла поклясться, что нет такого изобретения на нашей планете, которое могло бы распространять сей звук. Он был иррациональным. Нетехническим. И нечеловеческим.
