А перед ним стояла настоящая красавица - невероятной, дух захватывающей, красоты. Густые каштановые волосы обрамляли удлиненный овал лица с глазами такой густой синевы, что они казались двумя вспышками голубого огня. Чистые, ровные формы носа, лба и подбородка, чистейшая кожа ровного матового оттенка, длинные красивые руки, крутые бедра и стройные ноги... Да, может, по деревенским понятиям, ее формы и не были достаточно крупны - что тоже простодушно отметил Матвеев, - но для того, кто не требует, чтобы в женщине всего было побольше, Мария Плюнькина представала живым воплощением гармонии.
Едва Высик ее увидел, как весь образ расследуемого дела сменился для него. Он ощутил единый нерв кровавых и страшных событий и был теперь готов поверить во что угодно - даже в то, что потусторонний призрак мертвого главаря банды существует самом деле...
И еще одно, по первым же движениям Плюнькиной, он понял. Выросшая в среде, где не могли по достоинству оценить ее красоту, она относилась к ней как к чему-то внешнему и несущественному. Плюнькина, конечно, научилась понимать силу своего обаяния, но и это обаяние виделось ей подсознательно неким заимствованным, чуть ли не уворованным инструментом, которым можно пользоваться для любых сиюминутных целей, не боясь запачкать. Такие женщины, не умеющие проникнуться своей красотой как внутренней своей сутью, прилепляются к избранному ими мужчине, влюбляются раз и навсегда, становятся податливым воском в руках избранника - и сами его никому не отдадут, разве мертвым. И если они станут мстить за смерть любимого, то страшна будет такая месть... Высик припомнил, что Мария погубила родную сестру, чтобы заполучить Свиридова - того мужчину, о которого душой ожглась, - и внутренне поразился: неужели сестра могла ей быть соперницей, неужели хоть на секунду они могли предстать в глазах Свиридова настолько равно привлекательными, чтобы он заколебался в выборе? И это тоже говорило о довольно равнодушном отношении к тому типу красоты, которой обладала Плюнькина, в ее родной среде. «Повезло этому паршивцу Свиридову, - подумал Высик. - А она для него на все пойдет.»
Вслух он сказал;
- Надо же! Я представлял вас совсем по-другому.
Мария улыбнулась.
- Из-за фамилии, да? - спросила она мелодичным и звучным голосом. - Надо мной многие смеются.
- Как же вас угораздило? - спросил Высик.
- Папаша был Плюнькин, как же еще.
- А менять фамилию не думали?
