- Уже, - коротко ответил Берестов, подшивавший слабо держащуюся пуговицу на почищенном мундире: готовился к выезду в райцентр.
- Молодец. И со старухой теперь пообходительней.
- Что-нибудь из нее вытянули?
- Врет много, - сообщил Высик. ~ А где ложь, там есть, что скрывать. Пусть она и тебе заливает за оба уха, ты принимай за чистую монету, простофилей этаким. Когда человек завирается, он где-то да проговаривается. И эти оговорщики надо копить. Вот и сейчас - она долго думала, каких самогонщиков мне назвать, и в конце концов назвала Варакиных.
- Так ведь Варакины...
- Именно! - Варакин был осведомителем Высика уже больше года и знал, что, если не будет точно и своевременно отчитываться о своей клиентуре, то его лавочку прикроют: положение дел, вполне всех устраивавшее.
Отдав еще несколько распоряжений, Высик отправился в деревню Глебово. Дом Акуловой он нашел без труда. В окне дома напротив углядел Матвеева, чаевничавшего с хозяевами. Матвеев жестом показал Высику через стекло, что все в порядке, Акулова и ее постоялица на месте.
Высик отворил калитку и вошел на участок. Огромный цепной пес бешено залаял, и на крыльцо вышла хозяйка: женщина средних лет, высокая и плотного сложения, с почти по-мужски резкими, хотя и не лишенными своеобразной привлекательности, чертами лица.
- Кто такой? - крикнула она с крыльца.
- Как будто вы меня не знаете, - отозвался Высик. - Поговорить надо.
- А, товарищ начальник! - просияла Акулова. - Заходите, добро пожаловать.
Высик вошел в аккуратно прибранные сени, вытер ноги.
- Где хотите устроиться? - спросила Акулова. - В комнате или на кухне, по-домашнему?
- Да все равно, где вам сподручней. И гостью свою позовите, Марию Плюнькину. У меня разговор касается до вас обоих.
С лица Акуловой сразу исчезло приветливое выражение, она хмуро поглядела на Высика, но ни о чем спрашивать не стала. Подойдя к другой двери, она приоткрыла ее и окликнула, одновременно сделав Высику жест проходить на кухню:
- Машка! Выйди к нам, начальник до тебя требует!
Высик удобно устроился в углу, на скамье у стола, Акулова и Плюнькина вошли следом за ним через полминуты. Высик поднял голову - и застыл, ошарашенный.
Из-за фамилии он воображал Марию Плюнькину каким-то анекдотическим существом, нескладненьким и косолапым. Более того, налет анекдота распространялся и на все дело, несмотря на его жуткие стороны. Не верилось в серьезность тех, кто ему противостоит, какими бы неуловимыми они не были. Даже упоминание Матвеева, что Плюнькина - девка «с впечатлением», Высик как-то пропустил мимо ушей, настолько крепок был в нем заранее созданный, навеянный придурковатой фамилией образ.
