— А вы уже понадеялись, что это минеральная вода? — русская компаньонка разлила горячий кофе по чашкам сидевших за столиком. — У мадам никогда не бывает все так просто, как думают остальные. Поверьте, с ней всегда проблемы.
— Глупости! Я просто люблю жизнь. Вот и все, правда, моя дорогая Кикки? — Вольф улыбнулась собачке, сидевшей у нее на коленях, и подушечкой пальца ткнула ту в маленький кожаный нос.
Немного позже мадам заперлась в своей спальне, выключила верхний свет и без стеснения распахнула окно. На улице уже стемнело, в округе было очень тихо. Не сравнить с ее родным Парижем, где гул не унимается даже по ночам. Особенно на левом берегу, куда она любила наведываться в те самые бары в поисках приключений. Покойный муж не раз упрекал ее за это, но разве Эрнестину было остановить?
— Нет, — прикуривая в сумерках белую сигарету, отрицательно покачала головой своим мыслям мадам Вольф. — Я не была бы собой, если бы покорно сидела дома. Это была бы какая-то другая Эрнестина. А может быть… и не Эрнестина вовсе. Какая-нибудь, Матильда, — француженка скривила губы, вспомнив унылую квартиру соседки с первого этажа.
Ни одного яркого пятна. Только волосы ее дочери. А учитывая еще то, в каком городе они жили, где серость не покидает небеса ни летом, ни зимой.
— Я бы уже давно повесилась. Или даже отравилась, от такой скуки. Что она делала, эта Матильда?
Правой ногой она почувствовала тепло — к ней прижалась пушистая Кикки, собачка теперь не отходила от новой подруги.
— Это все эклеры, дорогая моя. Ведь ты же женщина, — задумчиво сказала ей мадам. — Любая женщина душу продаст за хороший эклер и чашечку кофе.
Эрнестина снова посмотрела на улицу. Окна из этой комнаты выходили в маленький дворик. Романтичный, маленький дворик, где растет одно дерево, разбита клумба с цветами и царит тишина старого приморского города. Лишь чайки кричат где-то над головой. Мадам подняла глаза к небу и в этот же момент где-то сверху что-то громыхнуло.
— Это не гроза, Кикки, — сказала женщина попятившейся вглубь комнаты собачке. — Это музыка…
И в самом деле, вслед за коротко прозвучавшим шумом, полилась музыка. Кто-то играл на гитаре.
— Ага, тот самый студент из десятой квартиры. Студент гитарист, у которого тоже есть черный кот…
Мадам стряхнула пепел в окно.
— А что, Кикки, разве тебе не надо погулять перед сном?
