— Он один был? — поинтересовалась Зина, усмехаясь тому, что ни один человек на земле, кроме коренных обитателей Молдаванки, ни за что не понял бы связь между пьянством и носками — шкарпетками. Но Зина была коренной одесситкой и прекрасно поняла, что имела в виду мадам. Мадам говорила за запах. Это означает, что от Михалыча пахло спиртным. Или лекарствами?
— Да один, как рог на лбу! — художественно живописала мадам. — До кого за него в такую пору шастать?
Вежливо поблагодарив ценный источник сведений, Зина и Матвеев пошли к веранде, на которой и жил нужный им вахтер Михалыч.
— Плохо, — вполголоса сказал Матвеев. — По какой причине он ушел с работы в 11 ночи? Насколько я понимаю, он должен был сидеть на вахте всю ночь?
— Всю, — подтвердила Зина.
— Совсем хреново! — вздохнул Матвеев.
Они стали подниматься по шаткой скрипучей лестнице, с тревогой глядя себе под ноги.
— Можно ли спутать запах лекарств с водкой? — вдруг произнес Матвеев, и Зина чуть не споткнулась, настолько ее поразил тот факт, что они мыслят совершенно одинаково.
— Можно, — кивнула она. — Если он принимал спиртовую настойку — валериану, боярышник… И принимал достаточно много. Настойка — это спирт, такой же, как и водка.
— Капли от сердца? — нахмурился Матвеев.
— Да, есть и такие, — снова кивнула Зина.
Дверь в квартиру Михалыча была открыта. Из длинного коридора доносился шум, гвалт. Пахло жареной рыбой. Где-то в темноте возились маленькие дети. Запах жареной рыбы плотно заполнял все пространство.
Из глубин коридора возник косматый старик с газетой.
— До кого будете, молодые люди?
— До Михалыча, — коротко ответил Матвеев.
— А… Последняя дверь по коридору, в самом конце, — и старик исчез в рыбьем чаду, словно растворился в воздухе.
Матвеев стукнулся локтем о какое-то ржавое корыто и выругался сквозь зубы. Крестовская рассмеялась. Ей до боли была знакома эта обстановка! Все коммунальные квартиры похожи одна на другую.
Нужная им дверь была старой, хлипкой, какой-то покосившейся, с почти слезшей краской. Она являлась отличной иллюстрацией нищеты и убожества. Зине стало печально, но она подумала, что по сравнению с лагерями, по сравнению с тем, что он прошел, эта дверь для Михалыча должна была являться верхом роскоши!
Матвеев забарабанил в дверь кулаком, и откуда-то сбоку тут же появился мужчина средних лет. Он грустно повел очами и юркнул обратно. Никакого ответа на стук не было.
— Может, его нет дома? — засомневалась Крестовская.
