— Мне кажется, мы делаем что-то не то.
— Да давай, что ты копаешься! — горячо зашептали ему остальные.
Вся компания проворно засеменила по коридору, борясь со смешками и без конца цыкая друг на друга.
— А теперь слушайте меня, ради всего святого. Они не должны нас увидеть! Горе, будь осторожен, не упади. А ты, Морщинистый, не напирай, я же тебе не амбарная дверь. Вот они. Назад. Прячьтесь!
— Ого! — воскликнул Горе. — Персик, говоришь? С тобой трудно не согласиться.
Пальцы Флоринды впились в рукав пиджака Морщинистого.
— Это она, да? Это она, Морщинистый? Это она? Слева от Билли? Да скажи же ты наконец, это она, Морщинистый?
— Что? Да. И перестань меня щипать! Да-да-да! Говорю тебе, это она. Или ты, может, оглохла?
Вечером Пеннойер проводил Флоринду домой. Они молча миновали залитую желтым светом авеню, свернули на улицу, где шел нескончаемый ремонт, и подошли к зданию с пожарными лестницами на фасаде.
— Ты так добр ко мне, Пенни.
— Почему ты так решила? — спросил тот.
— Как почему? Потому что ты ко мне добр. Очень добр, Пенни.
— С меня не убудет.
— Такие парни, как ты, Пенни, редкость.
— Да?
— Да. Большая редкость, Пенни. Я почти все тебе рассказала, а ты просто шел рядом и слушал, не споря и не называя меня идиоткой. Просто потому, что прекрасно знаешь: это все равно не поможет.
— Какая ты все-таки девчонка! Как ты не поймешь, что все это глупость! Да любой был бы рад…
— Пенни, как ты думаешь, она очень красива?
Ее голос прозвучал по-особенному, в нем чувствовались трепет и страх.
— Если честно, — ответил Пеннойер, — я не знаю.
— Знаешь, Пенни, еще как знаешь. Ну, давай, ответь мне.
— Э-э-э…
— Да говори же!
— Ну… да, она действительно привлекательна.
— То-то и оно, — понуро произнесла Флоринда, — то-то и оно.
Они немного помолчали, потом девушка кашлянула и безразлично заметила:
— Ты думаешь, Билли она нравится?
— Думаю, да. В определенном смысле.
— Еще как нравится! — стояла на своем Флоринда. — Что ты хочешь сказать этим «в определенном смысле»? Тебе хорошо известно, что Билли день и ночь думает о ней.
— Известно? Откуда?
— Не прикидывайся, Пенни, все ты знаешь. А говоришь так, только чтобы меня подбодрить. Да?
— Нет!
— И все же, Пенни, почему ты ко мне так добр? — с благодарностью в голосе спросила Флоринда.
— Не глупи, лично мне не кажется, что я к тебе так уж добр.
— Но ведь это действительно так, Пенни. Ты совсем не подтруниваешь надо мной, как другие ребята. Просто стараешься быть ко мне отзывчивым. Значит, по-твоему, она действительно красива, да?
