— Мне кажется, Уильям очень изменился.
— Ну и что? — Теперь он стаскивал левый башмак и злился все больше.
— Боюсь, он очень изменился, — донесся с кровати слабый голос. — У него, Джон, появилось много хороших друзей. Они все такие важные, его друзья. А о нас он заботится уже совсем не как в былые времена.
— Что-то мне не показалось, что он так уж изменился, — бодро произнес старик, стащив с себя оба башмака.
Его жена приподнялась на локте и посмотрела на него, на лице ее отражалась озабоченность.
— Джон, ему, похоже, нравится эта девушка.
— Какая девушка? — спросил он.
— Какая-какая? Конечно же та самая красавица, что постоянно попадается тебе на глаз.
— Думаешь, она ему нравится?
— Боюсь, что да… — скорбно прошептала женщина. — Боюсь, что да.
— Ну и пусть, — сказал старик тоном, в котором не было ни тревоги, ни печали, ни радости.
Он подкрутил фитиль лампы, чтобы она едва горела, отнес ее и поставил на верхнюю ступеньку лестницы. А когда вернулся, добавил:
— Она действительно удивительно красива!
— Этого мало, — вскинулась жена. — А если она гордячка, эгоистка или что-нибудь еще? Поди теперь узнай!
— Почему ты так решила? — возразил старик.
— А если она его просто дурачит?
— Если так, то это пойдет ему только на пользу, — с несокрушимой безмятежностью ответил старик. — В следующий раз будет умнее.
— Знаешь, меня это тревожит, — вздохнула его жена и опять откинулась на подушки. — Я все-таки думаю, Уильям очень изменился. И больше не заботится о нас так, как раньше.
— Все, хватит, давай спать! — сонно протянул старый Хокер.
Женщина немного помолчала, потом опять позвала:
— Джон?
— Что?
— Как думаешь, может, мне поговорить с ним об этой девушке?
— Не надо.
Она умолкла, но потом все же спросила:
— Почему?
— Потому что это не твое дело. Давай спать, тебе говорят.
Он повернулся на бок и тут же уснул, но женщина еще долго лежала, тревожно вглядываясь во мрак.
Утром их сын не вышел к раннему завтраку, который накрывали в тот самый час, когда заря заливала долину призрачным голубым сиянием. Мать со вздохом отставила снедь на плиту, чтобы не остывала. В десять часов Хокер спустился вниз, и мать, подметавшая пол, тут же накрыла на стол.
— Что-то ты сегодня заспался, — сказала она.
— Да, мне что-то нездоровится, — ответил он, сел за стол и уставился в одну точку.
Она вернулась к свои занятиям, а когда закончила, ее сын сидел в той же позе и все так же смотрел в никуда.
— Почему ты ничего не ешь? — встревоженно спросила она.
