Но сиденье прямо и езда шагом на лошади, которую водят под уздцы, не могли удовлетворить Фонтлероя вполне. Через несколько минут, увидав деда в окне, он заговорил с ним.
— Нельзя ли мне поездить одному? — спросил он, — и нельзя ли ехать пошибче? Мальчик на Пятой аллее ездил обыкновенно рысью и галопом!
— Так ты думаешь, что можешь ехать рысью и галопом? — сказал граф.
— Мне бы хотелось попробовать, — отвечал Фонтлерой.
Его сиятельство сделал знак Вилькинсу, который по этому сигналу вывел свою собственную лошадь и, сев на нее, взял пони Фонтлероя за повод.
— Пусть едет теперь рысью, — сказал граф.
В первые несколько минут пришлось маленькому всаднику плохо. Он увидел, что ехать рысью не так легко, как шагом, и чем быстрее бежал пони, тем труднее было сидеть на нем.
— Тря-сет по-о-по-рядочно, — сказал он Вилькинсу. — А те-бя т-тря-сет?
— Нет, мой лорд, — отвечал Вилькинс. — Со временем вы привыкнете. Станьте на стремена.
— Я и так все вр-ремя сто-ю, — сказал Фонтлерой.
Граф видел из окна, как трясло и подбрасывало мальчика, который то привставал, то снова опускался на стременах. Он с трудом переводил дыхание и совсем раскраснелся, но изо всей силы старался держаться в седле и сидеть как можно прямее. Когда всадники выехали снова из-за деревьев, за которыми их несколько времени не было видно, то Фонтлерой оказался без шляпы; щеки его были красны, как мак, губы сжаты; но тем не менее он стойко продолжал ехать рысью.
— Остановись на минуту! — сказал граф. — Где твоя шляпа?
Вилькинс сделал под козырек.
— Она свалилась, ваше сиятельство, — сказал он весело. — Не давал мне остановиться поднять ее, ваше сиятельство.
— Он не очень испугался? — спросил сухо граф.
— Помилуйте, ваше сиятельство! — воскликнул Вилькинс. — Мне доводилось обучать молодых господ верховой езде, и я не видал, чтобы кто другой сидел смелее.
— Устал? — обратился граф с вопросом к Фонтлерою. — Хочешь слезть?
— Я не думал, что будет так сильно трясти, — откровенно признался Фонтлерой. — Да и устаешь немножко; но мне не хочется слезать. Хочется поучиться. Как только передохну, поеду за шляпой.
Самый умный человек на свете не мог бы, кажется, придумать лучшего средства привлечь к Фонтлерою расположение старого графа. Когда пони снова побежал рысью по направлению к аллее, легкая краска показалась на неприветливом лице старика, и глаза его, смотревшие из-под густых бровей, заискрились удовольствием, какое он вряд ли думал испытать когда-либо снова. Он сидел, пристально наблюдая, пока топот копыт не стал слышаться опять ближе. Скоро всадники вернулись несколько более скорым аллюром. На Фонтлерое шляпы все еще не было: она оказалась в руках у Вилькинса. Щеки маленького наездника были еще краснее прежнего; волосы его раздувались по ветру, но тем не менее он скакал довольно сильным галопом.
