Но не вышло, видно, китайцы поставили датчики движения в проходах. Наверное, метров пятнадцать оставалось до траншей, когда в них полетели пули. Длинная очередь, слава Богу, из винтовки, и всё в Колышева, что шёл первым. Он хоть и со щитом был, но щит держал в левой руке, а стреляли с правой стороны, он упал. Саблин развернулся левым боком вперёд, чтобы пули летели в щит, большой палец руки разогнул рывком. Кольцо с чекой улетело в темноту. А граната тут же полетела в то место, где только что сверкали во тьме выстрелы. Он не знал, что с Колышевым, и не мог узнать, останавливаться нельзя, остановишься в десяти метрах от траншеи — мишень, смерть сразу. Он буквально преступил через своего командира и кинулся вперёд.
Хлопок в траншее, короткое пламя освещает место на долю секунды, и Аким тут же прыгает вниз. Камеры на максимуме светочувствительности. Он видит копошащуюся на земле тень.
Выстрел — затвор. Выстрел — затвор. Выстрел — затвор. Картечь разнесла китайцу шлем. Перезарядиться нет времени, слева, из тёмного угла траншеи, очередь, всё ему. Правда, всё в щит, но щит они пробивали, расстояние-то десять шагов. Аким стреляет на вспышки: раз, два. Всё, пенал пуст.
Хорошо, что Володька спрыгнул в траншею, двумя выстрелами доделал дело.
Кажется, всё цело, хотя удары он чувствовал, он быстро закидывает патроны в пенал дробовика:
— Всё, готов, — говорит он уже в эфир, — работаем, Володя.
Всё больше бойцов спрыгивало в траншею. Эфир напенился командами и отчётами, это было привычно и внушало уверенность.
Да, уверенность. Там, на открытой площади, он был беззащитен перед снайпером или пулемётчиком. Он для них был мишень, цель. Теперь же всё было как раз наоборот. Щит, броня, гранаты, дробовик! Он для просто вооружённых и слабо бронированных китайских солдат был неминуемой смертью.
— Готов?
— Идём, — отвечает Карачевский, вставая за спиной Акима и почти упираясь ему в ранец.
Только пошли, только прошли один поворот, как метрах в тридцати дальше по траншее заработал пулемёт. Бьёт по полю. По тем последним сапёрам, что ещё идут к окопам. Его выхлоп и звук, хорошо видны и слышны.
— Володя, докинешь?
— Кидаю.
— Две.
— Принято, две.
Одна за другой две гранаты летят к пулемёту. Хлопок, пулемёт замолк, ещё один хлопок.
Володька хорошо работает с ручными гранатами. Они быстро идут по траншее, на ходу влепили выскочившему на них случайно китайцу две порции картечи. Не убили, он упал на землю, выронил оружие и быстро пополз в узкий ход сообщения, догонять его не стали, нужно было решить дело с пулемётом.
