Здесь двери тоже были закрыты. Мышатник, к которому на кратчайшее время вернулась способность мыслить, подумал, что воры боятся не его и Фафхрда, ибо их еще не видели, но скорее Христомило и его волшебства, несмотря даже на то, что использовали для охраны Дома Воров.
Даже комната с картой, откуда скорее можно было ожидать нападения, была плотно закрыта дубовой, окованной железом дверью.
Теперь для того, чтобы продвинуться вперед на один шаг, им приходилось дважды прорубать черную липкую и толстую, как веревка, паутину. На полпути между комнатой с картой и комнатой колдуна возник паук, вначале прозрачный и маленький, но быстро увеличивающийся до размеров волка.
Мышатник разрубил плотную паутину, образовавшуюся перед ним, отступил на два шага и стремительно ринулся на эту тварь. Скальпель прошел сквозь нее, разрубив точно пополам, и она лопнула, как пузырь, распространяя мерзкий запах.
Тогда Мышатник и Фафхрд рванулись к комнате колдуна. Она была такой же, как они видели в последний раз, если не считать того, что некоторые вещи удвоились, а некоторые и вовсе умножились.
На длинном столе и двух подогреваемых голубым пламенем кубах клубились и перекатывались две крепкие и извивающиеся веревки. Они двигались быстрее, чем черная болотная кобра, которая может прыгнуть на человека. Движение не только в приемниках, но и на открытом воздухе (если только воздух в помещении Дома Воров можно считать таковым) образовало барьер между шпагами вошедших и Христомило, который, как и раньше, стоял возле своих приборов. Только на этот раз он смотрел главным образом на Фафхрда иг Мышатника, лишь изредка бросая взгляд на воплощение своих монотонных бормотаний.
А у другого конца стола, где паутины не было, находился не только Сиовивин, но и еще одна крыса, огромная,>1 уступающая первой лишь размером головы.
Из крысиных нор под столом смотрели блестящие красные глада.
В дикой ярости Фафхрд принялся рубить черный барьер, но веревки выскакивали из куба быстрее, чем он успевал их перерубить, а разрушенные концы вместо того, чтобы безжизненно повиснуть, жадно устремлялись к нему, как ползучие лозы.
Внезапно он перебросил Серый Прутик в левую руку, выхватил свой длинный нож и кинулся к колдуну. С молниеносной быстротой он рассек три пряди.
Четвертая и пятая несколько замедлили его действия, шестая почти остановила, а цепкая хватка седьмой положила конец его попыткам вырваться.
Христомило захихикал, показывая в усмешке хищные зубы, а Сиовивин затрясся в экстазе, поддерживаемый напарником.
