Я кивнула.
– Отец Уилла чудесно рисовал. Леди Марджери открыла у него этот талант. Она всё повторяла, что никто не умеет перенести жизнь на полотно так достоверно.
Я вспомнила подпись под пейзажем. Да, точно, я тогда так и подумала, что художник – родственник Уилла.
– Изображение коттеджа Дерьюлов в поместье Мэллори Мэнор – самая красивая картина в замке! – сказала Марианна.
– Это же необычная картина, да?
– В Мэллори Мэнор нет обычных картин, детка!
Гулкие шаги и металлический лязг в коридоре заставили нас прекратить разговор.
– Гоцинда! Она ищет меня! – Я затряслась от страха.
– Прячься в чулан! – скомандовала Марианна.
Она открыла деревянную дверь, и я юркнула в каморку, оказавшись в компании швабр, мётел, щёток, вёдер и паутины. Через щель под дверью в каморку попадал тусклый свет. Я услышала разговор фальшивой тёти Мэг с Марианной.
– Она у тебя?
– Кто?
– Ну, эта невозможная девица. Не явилась на завтрак. Обнаглела. Что-то она подозревает. Тебе она что-нибудь говорила?
– Да нет, – ответила Марианна, – я уверена, она ничего не знает.
– Увидишь её – приведёшь ко мне, – прошипела ведьма. – Поняла?
– Разумеется, ваше сиятельство, – тихо и робко произнесла Марианна.
– Если я не найду ключ, – злобно проговорила ведьма, – я вам всем отомщу.
Сердце у меня стало выпрыгивать из груди. Вдруг в каморке кто-то тихо пискнул, и мне на ботинок вскарабкалась мышка.
От испуга я опрокинулась назад, но вместо удара почувствовала, что стена расступается. Мгновение – и я оказалась в другом помещении, а стена снова сомкнулась передо мной.
Я приземлилась на что-то твёрдое, откашлялась, отряхнула пыль и паутину с лица и огляделась. Видимо, это один из тайных ходов замка. Знает ли о нём Марианна?
Вдоль стены один за другим стали загораться фонари. Туннель вёл вправо и за угол. Откуда-то послышался грохот. Стены дрогнули. С потолка посыпалась пыль. Внезапно я услышала странный звон.
Ноги сами несли меня туда, откуда он раздавался. За ближайшим поворотом я, к своему изумлению, обнаружила стоящий на круглом столе старомодный чёрный телефон с рукояткой, массивной трубкой и длинным кабелем. Телефон громко и настойчиво звонил, словно специально для меня. С колотящимся сердцем, замирая от страха, я сняла трубку:
– Алло?
Сначала послышался шум, а потом знакомый голос пропел:
Сияние – обман, и замок спит.
Сосуд надёжный его хранит.
– Мэгги?
Снова шум. И телефон умолк. Совсем. Ни единого гудка. Будто и не звонил никогда.
