— Один тупой и жестокий забияка, другой — кретин.
— Да смилуется над их д-душами Ашар, но это правда! Оба они не годились на трон Санкструма. Они… слабы. Они… да не прозвучат мои слова кощунством! — еще хуже, нежели сам государь Экверис Растар! Они добили бы Санкструм так же верно, как сделал бы это Варвест, взойди он на п-престол.
— Варвест?
— Он религиозный фанатик! Уж-жасный фанатик! Он целиком п-под контролем адоранской курии Ашара, они опутали его с малолетства. Руки его и разум его — Адора, и он сделает так, как велит адоранский клир и адоранский же император.
— Марионетка.
— Да, государь, м-марионетка. Итак, мы стре…стремились умертвить вас еще во время вашего пути по стране. Затем… Стрела из парка. И яд в пище…
Я вздрогнул.
— О, яд — тоже вы?
— Простите, государь. Я признаюсь в этом… надеясь на понимание и сочувствие… И на прощение!
Хитрец. Ты признался в этом тогда, когда решил, что полностью меня изучил, что я просчитываемая величина. Хотя отчасти — это правда. Я не стану тебя казнить или подвергать гонениям. Ты мне нужен.
— Вепря тоже вы выпустили?
— И т-тигра. И кровавого опасного кота! Чтобы парк опустел и наш с-стрелок… вы знаете его, это первый ключник нашей фракции Лонго Месафир — мог занять удобную позицию… Мы посчитали, что крейн на посту — креатура Простых либо Умеренных и не намеревались оставлять вас в живых, полагая злом еще более страшным, нежели Хэвилфрай и Мармедион. Признаться, я был шокирован, когда увидел, что кот у вас обжился… И что вы не погибли от яда… Примерно тогда я понял, что вы непростой человек. И было принято решение… к вам присмотреться.
— Коллегиальное решение? — сказал я, практически утверждая. Блоджетт играл со мной открытыми картами, окончательно сделав ставку на Торнхелла-крейна.
— Безусловно, коллегиальное. Один я ничего не решаю во фракции, хотя голос мой обладает значительным весом. Было решено, как я уже сказал, к вам присмотреться.
— И вы начали присматриваться.
— Изначально мы полагали, что Аджи сделал из вас крейна с целью получить на престоле опасную марионетку. Однако первый же день показал, что это не так, что предположения наши — ложны! Вы… были независимы. Вы необычайной хитростью получили мандат архканцлера и ринулись в гущу боя, не имея представление о силах, которые вам противостоят! Самоубийственная смелость!
— Или отчаяние обреченного?
— Сие не важно! Ваша энергия и воля были чрезвычайны!
— Равны моему неразумию, следует признать.
