Эйприл услышала достаточно. Она стояла, позволяя своей ненависти влиться в отца. Он мог почувствовать её немедленно. Если бы она могла убить его своим взглядом, она бы это сделала.
— Превосходно! — сказал Безумный Максвелл, стоя и хлопая в ладоши. — Это было прекрасное представление, Бобби! Будет ли выход на бис?
— Пошел нахуй, — сказал Бобби.
— Нахуй? Нет-нет-нет. Подождите-подождите-подождите! Пришло время для особого гостя! О, моя дорогая! Присоединяйся к нам, пожалуйста!
Дверь открылась, и вошел клоун. Это был не какой-то парень в гриме, а настоящий клоун. Эйприл знала разницу. Хотя этот клоун был девушкой. У нее были длинные зеленые волосы, стянутые в конский хвост. У нее были большой красный нос и огромная постоянная улыбка, ее лицо растянулось в неестественной ярко-красной улыбке. Один из ее глаз отсутствовал, и на бледном лице зияла черная дыра. В ее улыбке можно было видеть зубы, острые, как бритва. Эйприл почти сломалась, когда узнала ее. Клоуном была Исида.
— Эй, Эйприл! — воскликнула Исида. — Как тебе мой новый прикид?
— Исида, что он сделал с тобой? Боже, мой!
Эйприл сделала шаг назад. Она не могла поверить, что ее единственная подруга во всем мире теперь превратился в одну из этих тварей.
— Он сделал меня великолепной! Сначала он немного меня попортил. Но потом он исправил меня! О, и мне больше не нравится «Исида». Это звучит слишком по-человечески. Теперь я — Ледяная Кейт! Да! Мне это нравится!
— Иисусе, — сказала Эйприл.
Этого не могло быть. K ней подошел Безумный Максвелл и положил руку ей на плечо.
— Ты же знаешь, что можешь присоединиться к нам, Эйприл. Я даже не сделаю тебя клоуном. Просто пойдем с нами. Если хочешь, я убью твоего отца за тебя, бесплатно! Ха-ха-ха. О, не смотри так грустно, пупсик. Ты же знаешь, что хочешь убить его. Может быть, так оно и есть. Я просто предложу его тебе «на блюдечке».
Эйприл только что поняла, что она все еще держит мачете. Часть ее хотела прямо сейчас вонзить его в череп своего отца и покончить с этим. Другая часть ее хотела отрубить голову Максвеллу. В какой-то момент ей нужно будет сделать шаг. Ни в коем случае она не присоединится к двум клоунам-убийцам, и ни в коем случае ее отец не выйдет отсюда. Если она действительно переживет этот хаос, она останется совершенно одна.
— Пойдем, мой сладкий пупсик, — сказал Безумный Максвелл. — У меня здесь много работы. Если ты собираешься быть с нами, я должен знать. Ты можешь быть моей правой рукой!
