Поэтому он довольно сухо ответил: «Советский Союз в одиночку не может обеспечить мир. Обе стороны должны работать для разрешения существующих противоречий». Эйзенхауэр заявил, что будет молиться за это. Вот и все.
Позднее президент скажет Анне Уитмен, своей секретарше, о беседе с Хрущевым:
— То были приятные слова. Но они ни в чем не изменили его взглядов.
И он был прав.
Солнце клонилось к закату, когда Эйзенхауэр и Хрущев вышли на лужайку перед Белым домом, где стоял вертолет. Жара спала, но по-прежнему было душно. Еще по дороге с аэродрома президент предложил гостю совершить экскурсию над американской столицей на его личном вертолете. Он хотел показать огромный город и уличное движение в часы пик, рабочих и служащих, разъезжающихся после работы домой на собственных машинах. Хрущев не поверил Никсону, что в Соединенных Штатах 60 миллионов автомобилей — что ж, теперь он может увидеть это собственными глазами.
Поначалу Хрущев колебался. Американцы даже подумали, не боится ли он, что его взорвут вместе с вертолетом или, чего доброго, выбросят из него. Однако, узнав, что Эйзенхауэр будет его сопровождать, Хрущев согласился. Президент разложил карту на коленях и попросил пилота лететь низко, чтобы гостю хорошо было видно скопление автомобилей в час пик. И действительно, тысячи служащих — кто пешком, кто в автобусах, но большинство в автомобилях, растекались по домам. Вашингтон необычный город. Ни в пригородах, ни тем более в центре не увидишь фабричных труб. Это город чиновников, государственных учреждений и юридических контор.
Но если все увиденное и произвело впечатление, то Хрущев не показал этого. Во время полета он не проронил ни слова. Но десять дней спустя на ферме Эйзенхауэра в Геттисберге он неожиданно вернется к этому полету:
— Да, меня потрясло то, что я увидел. Но потрясло бессмысленностью. Это бесчисленное количество машин является лишь пустой тратой времени, денег и усилий.
— Хорошо, — возразил Эйзенхауэр, — но дороги-то наши произвели впечатление?
— Нет, — ответил Хрущев. — Мы не нуждаемся в таких дорогах потому, что советские люди живут близко друг от друга. Они редко передвигаются, и им не нужны автомобили. Американцам, по моим наблюдениям, не нравятся места, где они живут. Они в постоянном движении и все ищут, куда бы еще поехать. А индивидуальные дома стоят дорого, требуют куда больших затрат для отопления и содержания, чем многоквартирные дома в Советском Союзе.
