Вечером все того же долгого дня Эйзенхауэр давал официальный обед в Белом доме. И тут — первый дипломатический казус. По строгим обычаям протокола форма одежды — белый смокинг.
— А что это? — спросил Хрущев. — Давайте посмотрим.
Принесли несколько образцов на выбор. Он примерил, и даже выдержанная челядь не удержалась — расхохоталась. Перед зеркалом стоял огромный белый живот на коротких толстых ножках. Над животом возвышалась круглая лысая голова, на которой природа своим острым резцом изваяла грубые черты простого крестьянина. Тяжелые руки торчали из элегантных рукавов. И все это сооружение венчалось раздвоенным хвостом. Пингвин и тот выглядел куда элегантней.
Хрущев был обескуражен:
— Я эту буржуазную одежду носить не буду! Для чего она нужна? Какую функцию несет? Работать в ней нельзя, за станок не встанешь, в поле сеять не выйдешь — мешать будет. Ее капиталисты для собственного развлечения придумали. А я в их игры играть не буду. Так и передайте это Эйзенхауэру — я приду в пиджаке, как простой рабочий.
Все дружно поддержали вождя. Даже светский Меньшиков, грешивший хождением в буржуазных одеждах, решил не выделяться. Только Шолохов, пользуясь положением придворного писателя, сказал:
— Что вы, Никита Сергеевич, в сельском хозяйстве фрак очень даже нужная вещь. В гражданскую войну одна барыня из Ростова, когда совсем оголодала, пошла по нашим донским станинам свои платья распродавать и мужнин фрак прихватила. Юбки и кофты там разные наши бабоньки в момент расхватали. А фрак не берут. Совсем барыня отчаялась, как вдруг увидел фрак один казак и говорит:
— Беру. Даю за него мешок картошки. А еще принесешь — два мешка дам.
— А зачем он вам? — удивилась барыня.
— Как зачем? — тоже удивился казак. — В нашем крестьянском деле хвостатка вещь необходимая. Пахать в ней удобно. Спереди не мешает и сзади не дует. Так что неси еще хвостатку.
— Вот, вот, — сказал Хрущев, — хорошо народ определил — «хвостатка». Так и скажите Эйзенхауэру, что Хрущев хвостатку носить не будут.
Жена Эйзенхауэра Мамми, когда узнала про бунт Хрущева, рассердилась и сказала шефу протокола:
— Вы знаете, что они решили надеть обычные костюмы на государственный обед. Мой муж оденется так же, если, конечно, я ему позволю.
Но Эйзенхауэр все равно встретил гостей в белом смокинге. Он провел Хрущева и членов его семьи на второй этаж в свои личные апартаменты. Там их ждала вся большая семья Эйзенхауэров. Хозяева стали показывать комнаты. Почему-то долго стояли у кресла, в котором президент по вечерам смотрит телевизор.
