К моему удивлению Генри не возражал. Сиреневые глаза оценили мои приготовления, он на секунду скрылся в душе, вымыл руки и вернулся. Опустился на стул, постелил на колени бумажную салфетку. Он был в одном из тех костюмов, которые я видел в его шкафу. Видимо, что-то серьезное на его работе. Я собирался выяснить это позже.
– Вино или воду?
Никто не знает, скольких сил мне стоило удерживать свой голос от предательского дребезжания.
– Что будешь ты? – спросил он коротко.
– Я… вино?
– Тогда я тоже вино.
Я налил в бокалы. Он приступил к рыбе, с холодным достоинством настоящего аристократа работал ножом и вилкой. Ел неспеша, превращая поглощение пищи в настоящее пособие на тему, как правильно вести себя за столом. Единственное, что подпортило его поведение – парень немного поморщился, когда сделал глоток вина. Но все же мужественно проглотил то, что принял в рот.
– Не нравится? Прости, я не очень разбираюсь в винах.
– Нет.
– Нет – не нравится?
– Такое никогда не пробовал.
– У тебя есть какое-то любимое? Скажи, я постараюсь достать в следующий раз.
Я тоже сделал глоток и тоже поморщился. Кислятина несусветная. Сиреневые глаза заметили это.
Неожиданно. Генри вдруг мимолетно улыбнулся. Открыто, весело, как-то так почти по-детски. Это была вспышка на долю секунды, затем она бесследно исчезла. Меня резануло ощущение, что этому парню кто-то еще в детстве запретил веселиться. Как будто под страхом смертной казни. Я решил проверить свою догадку. В момент, когда подносил вилку к своему рту, сделал вид, что отвлекся на что-то за окном и врезался куском рыбы на вилке мимо своего рта.
Услышал смешок.
Перевел взгляд на него – улыбка опять потухла. Тогда я провел этой рыбой от того угла, где уже напачкался по губам и закончил на другой щеке, нарисовав таким образом улыбку.
Генри рассмеялся. Открыто, у него оказалась очень красивая, незабываемая улыбка. Сверху ряд белых зубов, по бокам маленькие аккуратные клыки. В сиреневых глазах проснулось солнце, которое засверкало желто-янтарными лучами в его радужках.
– Хочешь, я весь измажусь в рыбе? – предложил ему, просияв в ответ.
Генри поднес бокал с вином к своим губам, отпивая, смущенно отвел взгляд, но не переставал улыбаться.
– Чуть позже, – сказал он сквозь смех.
Я не думал, что он так поступит. Генри убрал салфетку со своих колен, вернул ее на стол. Взял другую, подошел ко мне. Подцепив мой подбородок, заставил запрокинуть голову и очень внимательно относясь к каждому испачканному сантиметру моей кожи, убрал с нее грязь. Когда закончил, еще раз весело улыбнулся, обнажив свои жемчужные зубы.
