– Я не знаю, что ты любишь. Взял традиционные блюда для этих мест. Я понимаю, ты можешь не любить это, хоть и родился здесь.
Я что-то болтал несусветное, поэтому не расслышал короткую и очень важную поправку от него:
– Нет, я родился не здесь.
Вполне может быть, если бы я услышал его, то многое могло бы быть по-другому. Я не услышал. В моих ушах вибрировал пульс – я даже с трудом концентрировался. День был сумасшедшим. Как и все связанное с ним, это я тоже переживал впервые в своей жизни.
– Садись. Тебе необходимо отдохнуть.
Генри остался стоять на своем месте. Тем самым заставил меня притормозить и обратить на себя внимание. Как только я это сделал, он очень тихо заговорил:
– Утром я нашел у себя в квартире деньги. Ты заплатил мне за секс?
Убили искры обиды в сиреневых глазах. Я хотел многого, но уж точно не этого. Почему он так решил?!
– Нет! Нет. Ты что? – двинулся к нему, Генри остался в том же положении. Я вовремя осознал, что лучше его пока не трогать. Замер.
– В таком случае, зачем ты это сделал?
– Я тебе говорил, что ты поспешил с телефоном. Генри, это очень дорогой подарок. Признаюсь, это самый дорогой подарок, который я когда-либо от кого-то получал. Тем более мне приятно, что это сделал ты. Тем не менее, я не могу позволить тебе загонять себя в долги. Может быть, в Европе это нормально, но я иначе смотрю на жизнь. Ты хотел поступить красиво, но я надеюсь, ты правильно меня поймешь, не хотел тебя обидеть. Черт! Ни в коем случае не хотел тебя обидеть или, что еще хуже, подставлять. Черт!
Я в отчаянии схватил себя за волосы. Что делать? Понимает ли он, что я хочу до него донести.
– Я не знаю, насколько ты хорошо понимаешь русский. Если тебе удобнее – я могу повторить на английском.
Генри распрямил плечи и будто бы едва заметно выдохнул:
– Ты хочешь сказать, что вернул мне деньги за телефон.
– Да. Но, – я выставил вперед ладонь, хотел остановить его мысли, – не планировал тебя обижать. Понимаю, зачем ты это сделал и этот поступок запомню на всю жизнь, однако… я должен был так поступить. Считай, это мое дурацкое воспитание.
Генри, казалось, был обескуражен. Он не проронил ни слова, я тоже не знал, как вести себя дальше, чтобы не испортить положение еще больше.
– Послушай. Ты только что с работы, – произнес как можно более беззаботным тоном. – Давай поедим, потом ты отдохнешь, и мы все выясним. Я чувствую себя виноватым, что все эти дни изматывал тебя. Идиот, постоянно забываю, что ты на работе целый день. У самого отпуск впервые в жизни, не привык я к этому.
