— Интересно, — сказал секретарь месткома. — Но, по-моему, у тебя тут кое-что спорно… Хотя, поскольку твой Виктор отличник… Вот что, Аркадий Борисович, сделай ты на месткоме сообщение: «Как я воспитываю своего сына-отличника». Поговорим, подискутируем. Это будет полезно для наших отцов. Давай на завтра назначим. Идет?
— Идет, — согласился польщенный Аркадий Борисович. — Сделаю вам докладик. Если хотите, могу даже Виктора продемонстрировать.
— Нет, Виктора не надо, непедагогично.
— Ну, а не надо, так не надо.
…Домой Аркадий Борисович пришел поздно. Жены не было. Витя, долговязый пятнадцатилетний подросток, одетый в зеленую лыжную куртку и штаны-гольф, сидел один за обеденным столом и, нестерпимо фальшивя и пуская «петухов», пел арию Онегина:
Когда бы жизнь домашним кругом…
— Здорово, Аркаша, — снисходительно приветствовал он отца. — Мать — в кино, а я остался по хозяйству. Как делишки?
— Достукался ты, брат Виктор, — сказал Аркадий Борисович, хитро прищурившись. — Доклад завтра буду делать про тебя на месткоме.
— Доклад? Про меня?.. Интересно!.. О чем же ты «докладать» будешь?
— Это уж мое дело — о чем.
В глазах у Виктора мелькнул огонек тревоги. Он покосился на отца и с новой силой затянул:
Но я не создан для блаженства,
Ему чужда душа моя…
— Не вопи, Витя, — попросил Аркадий Борисович, — голова трещит от твоего пенья.
— Потерпи! Сейчас кончу.
Напрасны ваши совершенства,
Их вовсе не достоин я…
Внезапно эти вокальные упражнения прервал звонок.
— Мамаша явилась! — объявил мальчик и побежал отворять дверь.
Вернулся он бледный, растерянный, в сопровождении незнакомого Аркадию Борисовичу седого мужчины в очках без оправы.
— К тебе, — промямлил школьник, криво улыбаясь. — Из школы… Степан Степанович… Наш классный руководитель… Я… это самое… пойду погуляю…
— Нет, обожди, — сказал Аркадий Борисович. — Чем могу служить?
— Вот зашел узнать, как ваш Виктор настроен, — загадочно улыбаясь, сообщил классный руководитель.
— Прекрасно настроен. Что ему делается! Молодой человек — отличник, получил от отца обещанный велосипед, сыт, одет, обут, Онегина вон арию поет. Чего ему еще надо?
— Перейти в восьмой класс ему надо!
— Позвольте… разве он?
— А разве он вам не сказал? У него же две переэкзаменовки: по алгебре и по физике. Мы ведь несколько раз просили вас приехать в школу, потому что ваша супруга, по-видимому, не понимает серьезности положения…
— Витя, что это значит? — грозно сказал Аркадий Борисович.
