— Не могу ничего сказать Вам наверняка. Мы всегда надеемся. Если она переживет этот день, то может быть… Не знаю. Вы слышали: Небеса милосердны к детям. Держитесь. Если что, нажимайте вот на эту кнопку, Оля будет близко, здесь, на посту. — Рука доктора легла на ее плечи — теплая, крепкая…Сжала их ободряюще…
— Михаил Антонович! — всунул голову в двери кто то в белом халате, чересчур звонкоголосый для напряженной тишины палаты. Там звонят родственники этого… художника. Спрашивают, когда можно забрать….
Доктор махнул рукой прижимая к губам палец и тотчас вышел. Медсестра прижала ладони к вискам, зашептала горячо:
— Ну и утро! Уже пятый человек у нас на этаже…Где же это — Небеса милосердны? — она дернула подбородком. — Вы садитесь, садитесь… Кровати же пустые… Вас ноги не держат, я вижу… Вы, если что, зовите меня, я тут за углом, влево по коридору. Только не усните, Бога ради, а то в систему воздух попадет и… все.
— Да. — Она кивнула. Я не усну. Я знаю. — И устало оперлась спиной о подушку, не отрывая взгляда от капельницы. Очнулась от голоса Лики — слабого, невнятного, подскочила, как на пружине:
— А?! Что? Я слышу, слышу… Милая, ты как?
— Ничего. Терпимо. Вы давно здесь? — Лика силилась улыбнуться белыми губами.
— Уже полтора часа.
— Здравствуйте.
— Тише, не поднимай руку. Капельница! — она наклонилась, коснулась щеки девочки поцелуем. Нежным, теплым. — Моя милая… Напугала меня как! Я ездила к тебе домой вчера. Привезла пижаму.
— Какую?
— В синий горошек, рукава с белым ободочком. Вот тебе станет лучше и наденешь.
— А письма от папы нет? — Лика словно и не слышала ее баюкающий голос.
— Письма пока нет, милая. Но он обещал скоро приехать.
— Когда? — Лика оживилась.
— Недели через две-три, — ее голос звучал чуть неуверенно.
— Он не успеет. Мне надо идти. Я и совсем было уже ушла, но Андрей Павлович меня послал к Вам назад. А там такая крутая лестница… Так трудно подняться.
— Куда? — Она смотрела на Лику широко открыв глаза, не стирая слезы со щек.
— На небо. Когда тебя никто не провожает, вообще — трудно. А Андрей Павлович просил Вам передать, что Вы ему очень понравились. Он так и сказал: «Передай Ирине Александровне, что она — красавица. И задела мое сердце!» Что это значит — «задеть»? Он Вас полюбил?
Она пожала плечами, улыбнулась сквозь слезы:
— Да, наверное. Не знаю.
— Вас трудно не полюбить. Это правда. Я не вру. Вы и моему папе бы понравились. И потом, Вы пишете такие чудесные стихи. А папа любит стихи. Он маме всегда читал по вечерам.
