– Скажи, Ширин, – это только со мной происходит? Насчет тебя я нафантазировал, да?
Он застал меня врасплох. Не думала, что Оушен окажется таким храбрым. Что откроется весь, до самой сердцевины. Что своей внезапной уязвимостью даст понять: никаких недомолвок. Никакого кокетства. Вот он, вот его сердце, отданное во власть всех стихий. Как к нему за такое не проникнуться?
Я прониклась.
И здорово испугалась.
До меня стало доходить: жар – прямое следствие утреннего случая в классе, логическое продолжение истории с Оушеном – ведь чем дальше он говорил, тем сильнее меня лихорадило. Голова уже просто плыла, раскаленный мозг испарялся.
Я закрыла глаза. Прошептала:
– Оушен…
– Да?
– Я… я только…
Тут я замолчала. Постаралась совладать с мыслями. Оушен дышал в трубку. Ждал чего-то. Нет, не чего-то – он ждал правды. И, без сомнения, он был ее достоин. Хотя бы ее.
– Ты не нафантазировал, Оушен. Насчет меня.
Он выдохнул. С трудом, с надрывом. Когда он заговорил, голос показался чуть охрипшим.
– Правда?
– Да. Я чувствую то же самое.
Некоторое время мы оба молчали. Просто слушали дыхание друг друга.
– Тогда, Ширин, почему ты меня отталкиваешь? Чего боишься?
– Этого. – Я отвечала с закрытыми глазами. – Этого я и боюсь. Потому что к добру это не приведет. Потому что у нас нет будущего.
– Да почему? Твои родители будут против? Не захотят, чтобы ты встречалась с белым парнем?
Я открыла глаза. Я даже рассмеялась – коротко и грустно.
– Причина не в родителях. То есть они, конечно, твою кандидатуру не одобрят, но не потому, что ты белый. Им вообще ни один парень не подойдет. В принципе. Но мне на это плевать. – Я вздохнула. – Дело не в них.
– А в ком? Или в чем?
Я молчала долго, слишком долго. Оушен не давил на меня.
Ни слова не говорил. Ждал.
Наконец я нарушила тишину.
– Ты очень, очень славный. Ты хороший человек. Но ты даже не представляешь, насколько все сложно. Не представляешь, насколько твоя жизнь изменится, если в ней буду я.
– Что ты имеешь в виду?
– Мир жесток, Оушен. Люди – через одного расисты.
Целую секунду Оушен молчал, потрясенный моими словами.
– Так ты из-за этого волнуешься?
– Да, – сказала я тихо. – Из-за этого.
– Слушай, мне на чужое мнение плевать.
Голова снова раскалилась. Если бы я не сидела, точно бы упала.
– Ширин, Ширин, – заговорил Оушен. – Ты напрасно заморачиваешься. Ничего дурного у меня в мыслях нет. Я только хочу узнать тебя поближе. Сама подумай: я тебя случайно задел – случайно, Ширин! – и вот полсуток дышать свободно не могу. – В голосе засквозило напряжение. – Неспроста ведь. В смысле, я… Я хочу понять, что происходит, – почти выдавил Оушен. – Что происходит с нами.
