Они смотрели, как сундуки переносят в дом.
– Хорошо, – сказал Лукас, – давай попробуем все обдумать. Мне показалась знакомой именно женщина, но лазер у старика. Это значит, что они оба не те, за кого себя выдают. Они могли бы быть Хранителями времени, но я никогда раньше не сталкивался ни с одним из хранителей, по крайней мере, насколько мне известно. Я видел это лицо во время одного из заданий, в этом я уверен.
– Солдат-ренегат? – спросил Финн. – Точно, Дарроу говорил, что террористы связались с кем-то из подполья.
– Единственный, кого мы знаем в подполье, это Хантер, – сказал Лукас.
– Насколько нам известно, – сказал Финн. – Мы могли наткнуться на кого-нибудь из подполья и не знать об этом. Или женщина может быть кем-то, с кем мы работали до того, как она присоединилась к подполью. Или присоединилась к Хранителям времени. Ну же, вспоминай, где ты видел ее лицо?
– Ума не приложу, – сказал Лукас с раздражением в голосе. – Это сводит меня с ума, с нею что-то не так, и я никак не могу понять, что именно.
– Хорошо, не зацикливайся на этом. Оно придет к тебе само. Давай вернемся к Мангусту. Если он не раскрыл наше прикрытие, тогда почему старик размахивает лазером?
– Ну, он махал, но не нам, – сказал Лукас. – Я не думаю, что он знает, что мы за ним наблюдаем. Но он думает, что кто-то следит за ним, кто-то из будущего. Предположим, Мангуст не раскрыл наше прикрытие. Как еще все это можно объяснить?
– Значит, он раскрыл его прикрытие, – сказал Финн. – Или один из его людей проявил неосторожность, и Хранители времени знают, что кто-то за ними охотится.
– Нам надо серьезно с ним поговорить, – сказал Лукас.
– При условии, что он все еще жив, – сказал Финн. – Чертовы шпионы. Они собираются все испортить, я чувствую это. У них тут повсюду агенты, и единственный, кого мы знаем, это Мангуст. И мы не только не знаем, как с ним связаться, мы даже не знаем, как он на самом деле выглядит со всеми этими чертовыми маскировками. Все, что мы можем сделать, это вернуться в «Люксембург» и дождаться, когда он или кто-то из его людей с нами свяжется.
– Похоже, это единственное, что нам остается, – сказал Лукас.
– А, может быть, и нет, – сказал Финн. – Мы всегда можем нажать кнопку тревоги и посмотреть, что произойдет.
Мужчины обменялись взглядами. Нажатие кнопки тревоги всегда использовалось в крайнем случае. Это означало активировать имплант, чтобы тот послал сигнал, который может быть принят любым членом корпуса наблюдателей, находящимся в регионе. Это была стандартная оперативная процедура для рефери – направлять команды наблюдателей в любой период времени, используемый для боевого сценария. Эти наблюдатели действовали под прикрытием и редко принимали непосредственное участие в прямых действиях. Их обязанности были в первую очередь оперативными. Они были снабжены хроноплатами, которые при необходимости позволяли им быстро перемещаться во времени, и, как правило, их функция заключалась в контроле команд поиска и возврата. Также они были глазами рефери на местности. Единственная загвоздка была в том, что этот сценарий не был типичным. Официально это не была корректировка, по крайней мере, пока. Это все еще была миссия АВР.
