сломан! Я что… у меня все получилось, и я стал королем?
Анжелика снова протянула вперед руку с осколком белого камня.
– Это была фигурка… э-э… толстого Будды, – сказала она, и от Кокрена не укрылось усилие, потребовавшееся для того, чтобы говорить ровным голосом. – Ты узнаешь ее?
– Как же, Будда, – ответил Мавранос новым, высоким голосом. – Никакой это не Будда, это Тан Тай, божок процветания у гуков[11]. Я подарил ей одну такую, когда она еще была моей верной сводной сестрой.
Анжелика медленно отступила от машины и окинула встревоженным взглядом Кокрена и Пламтри.
– Прошу смотреть только на меня, – тихо сказала она, явно профессиональным, медицинским тоном. – Пит! Смотри вперед. Мы не станем обращаться в больницу, если только я не увижу значительного ухудшения жизненных показателей Арки.
Кокрен почувствовал, как под сырыми рукавами его рубахи выступила гусиная кожа – и не от утреннего холода. До него дошло, что в голову Мавраноса вселился призрак, и он задумался, мог ли это быть один из тех духов, которые преграждали машине дорогу на обратном пути от руин, у окончания полуострова яхт-клуба, или Мавранос издавна таскал его с собой, как старую неприличную фотографию в запечатанном медальоне.
Анжелика повернулась к Кокрену.
– Ты местный… Где здесь поблизости есть вода? Укрощенная, запертая. И чтобы… необходимо как можно скорее посадить нас с Арки в лодку.
– В лодку? – отозвался Кокрен, старательно сдерживаясь, чтобы не завыть от полнейшего недоумения. – М-м-м… Конечно! Думаю, в парке «Золотые Ворота». На озере Стоу. Там, наверное, есть катание на лодках.
– Далеко?
– Мили две-три назад – мы оттуда приехали.
– Это место не славится своими привидениями или чем-нибудь в таком роде?
Кокрен неуверенно покачал головой.
– Там, на острове, вроде бы сохранились камни друидов, – сказал он, – а на берегу, как я слышал, – развалины испанского монастыря, но мы с женой пару лет назад искали-искали эти штуки – так ничего и не нашли. Но, как бы там ни было, я никогда не слышал, чтобы там водились духи, или совершались убийства, или что-нибудь еще.
Будто со стороны, будто из совсем другой – предыдущей – жизни он вспомнил, как однажды солнечным утром в будний день на острове посреди озера Стоу они с Ниной распаковали все, что припасли для пикника, и как на вершине холма, под сенью густых ветвей, они вскоре забыли о сэндвичах и опрокинули вино, катаясь по росистой траве. Они устроили нечто вроде постели из сброшенных одежд и когда наконец угомонились и вытянулись рядом, Нина сказала, что все это было так, будто они пытались
