«Она не хочет говорить вслух о возможности кровоизлияния в мозг, – нервно думал Кокрен. – Вероятно, у Мавраноса шоковое состояние, и ему совсем ни к чему слышать, что, может быть, у него в черепушке сочится кровь и создает смертоносное давление на мозги».
Пламтри тоже выбралась из машины и, опершись на переднее крыло, обвела взглядом газоны, качели и два автомобиля.
– Ну что, получилось? – хрипло спросила она.
– Рана не пулевая? – повторил Кокрен, побоявшийся что-то ответить Пламтри. Он увидел, что лобовое стекло испещрено трещинами, разбегающимися от пробоины в нижней части пассажирской половины. – А какая тогда?
Анжелика обратила к нему зеркальные стекла очков и протянула руку, в которой лежал кусочек полированного белого камня.
– Пуля попала в статуэтку, стоявшую у него на «торпеде» (Будда, или кто-то в этом роде), и, судя по крошкам на скальпе, ее осколок дал ему по башке. – Она снова повернулась к Мавраносу, голову которого, лежавшую на сиденье, Кокрен видел из-за ее спины.
– Мать вашу, получилось или нет?! – рявкнула Пламтри. – Скотт Крейн жив?
Кокрен скривился в гримасе раздражения и жалости.
– Нет, Коди, увы. Не получилось.
– Сдается мне, машина направлялась домой, в Лейкадию, – сказал Пит, уже открывший водительскую дверь и поставивший одну ногу на мостовую. – И она добралась бы туда, как лошадь, безошибочно находящая дорогу к родной конюшне, если бы кто-нибудь ежечасно доливал в бак бензин.
Пламтри нетвердо шагнула вперед.
– Ну что, получилось? – спросила она. – Где Скотт Крейн?
Мавранос невнятно пробормотал что-то вроде: «Радиоактивно».
– Нет, Дженис, – сказал Кокрен. – Мне очень жаль, но ничего не вышло. – Ему пришло в голову, что Пламтри сама разговаривает, как жертва сотрясения мозга.
– Посмотри на меня! – приказала Анжелика Мавраносу.
– Ты стоишь вниз головой, – ответил Мавранос высоким гнусавым голосом, – но на тебя я готов смотреть, сколько захочешь. – И пропел мотив, в котором Кокрен узнал старую песенку Элвиса Костелло. – Лучше радио послушай… – Но язык у него снова начал заплетаться, и вместо «радио» он произнес что-то вроде «ра-дье».
Анжелика слегка подалась назад, и ее лоб над зеркальными очками наморщился.
– Ты… зрачки в норме, – неуверенно сказала она. – Но тебя нужно доставить в больницу. Арки, у тебя…
– Эта сука сломала мне нос! – Мавранос оперся на локоть, сел и ощупал лицо. – Моя предательница-сестра здесь? – Он недоуменно уставился на Анжелику. – Ребята, кто вы такие, черт побери? О, и мой нос
