В 1990 году психиатр Виктор Франкл произнес вступительную речь на конференции в Анахайме (Калифорния). Франкл развернул перед семитысячной аудиторией яркое полотно своей жизни. Он рассказал об ужасах нацистского лагеря, где балансировал на грани жизни и смерти, страдая от физических и психологических издевательств. В своей речи Франкл описал один день, воспоминания о котором остались занозой в его душе.
Однажды зимой его и еще нескольких заключенных польского концлагеря гнали через поле. Он страшно мерз в тонкой одежде и дырявых ботинках без носков. Изнуренный недоеданием и грубым обращением, Виктор постоянно кашлял. Один из приступов оказался настолько сильным, что мужчина упал на колени. К нему тут же подошел конвоир и потребовал встать и идти дальше, но кашель совсем измучил узника. У него не было сил даже на то, чтобы ответить. Конвоир стал бить его дубинкой, приговаривая, что оставит Виктора умирать прямо тут, если он немедленно не поднимется. Франкл не раз видел, как поступают с другими заключенными, поэтому сразу поверил угрозам. Больной и избитый, он подумал: «Вот и все». Он не мог найти в себе силы, чтобы встать.
Лежа на земле, он понимал, что не в состоянии идти дальше. И вдруг Франкл представил, что он уже не в Польше, захваченной фашистами, а в послевоенной Вене. Мысленно он стоял перед огромной аудиторией и читал доклад на тему «Психология лагерей смерти». Двести слушателей смотрели на него, внимая каждому слову. Это была именно та лекция, над которой он работал все то время, что был в концлагере. Он рассказывал присутствующим о том, что одни люди обладают большей психологической и эмоциональной способностью к выживанию, чем другие. Это была блестящая лекция, он мог бы в этом поклясться, поскольку слышал и видел все, что происходило в зале. Франкл больше не умирал на заснеженном поле, а был там, перед своей благодарной аудиторией. Он рассказывал воображаемым слушателям о том дне, когда лежал, больной и избитый, не имея сил встать.
А еще он говорил им о том, что все же чудесным образом поднялся на ноги. Конвоир перестал его бить, и он пошел, сначала прихрамывая и шатаясь, а потом все более уверенно. В тот самый момент, когда Франкл представил себе, как рассказывает об этом своим слушателям, ему удалось заставить себя встать и пойти. Он продолжал представлять себе лекцию все то время, пока заключенных гнали обратно в лагерь. В тот момент, когда обессиленный Виктор свалился на койку, в его воображении отзвучали последние слова великолепной речи и публика встала, чтобы поблагодарить лектора аплодисментами. Много лет спустя за тысячи миль от того поля — в 1990 году в калифорнийском Анахайме — ему аплодировали стоя семь тысяч человек.
