Я возразил: «Не могу с вами согласиться. Уверен, он может справиться с перепадами настроения точно так же, как когда-то справился с привычкой к рукоприкладству».
Пациентка сомневалась в моей правоте, но я настаивал: «Погодите-ка, ваша подруга, которая просила меня поработать с вами, рассказывала, что раньше вы были отличным берейтором. Она говорила, что вы необыкновенно хорошо справлялись с лошадьми. Вы были потрясающим специалистом».
Женщина ответила: «О да, я действительно умею работать с лошадьми».
«Отлично! — обрадовался я. — Тогда расскажите мне, что бы вы сделали, если бы к вам привели лошадь и сказали, что она необучаема? Вот не поддается объездке, и все тут».
«Необучаемых лошадей не бывает!» — воскликнула собеседница.
Она выпрямилась в кресле и теперь выглядела куда более уверенной.
Я продолжил: «Что, если этот кто-то настаивал бы на том, что лошадь вообще не в состоянии ничему научиться?»
Она ответила: «Я бы не поверила. Любую лошадь можно чему-то научить».
Я спросил: «И как бы вы стали тренировать эту лошадь?»
Пациентка ответила, что существует четыре простых принципа дрессуры.
«Четыре? — переспросил я, а затем взял блокнот и приготовился записывать. — Расскажите мне о них».
«Первый, — начала она, — звучит так: не пытайтесь научить лошадь более чем одному трюку зараз. Даже если лошадь за пять минут поняла, чего вы от нее хотите, а до конца занятия остался еще час, не пытайтесь учить ее новым трюкам. Так вы только собьете ее с толку. Отрабатывайте один трюк, пока не убедитесь, что лошадь полностью освоила его».
Я записал: «Начинайте с небольших изменений. Как только лошадь научится чему-то одному, дайте ей отдохнуть».
«Второе правило состоит в том, чтобы не заниматься с лошадью, пока вы в расстроенных чувствах. Это обучение, а не наказание. Если вы разозлились или почувствовали, что зашли в тупик, отстаньте от лошади. Сходите прогуляться, проветритесь или вообще отложите занятия на другой день, если чувствуете, что вы не в настроении. Продолжите, когда будете готовы».
Я записал: «Не зацикливайтесь и не злитесь, иначе обучение превратится в наказание».
«Третий момент, — продолжила пациентка, — сложно будет объяснить тому, кто не ездит верхом. Понимаете, иногда бывает так, что я не зациклена и не злюсь на лошадь, но при этом ничего не получается. Лошадь словно бы сопротивляется всему, что я делаю. Картина маслом: маленькая, юркая я и солидные беговые лошади. Большие и гордые животные, которые просто не хотят меня слушаться. И вот я бросаю вожжи. Это жутко страшно, потому что мне приходилось падать с лошади, биться о заграждения и все такое. Но я все равно бросаю, и лошадь понимает, что сопротивляться больше нечему. Она успокаивается, и я медленно беру вожжи снова, одну за другой, восстанавливая свои позиции».
