– Даже смотреть страшно. Как бы руку не оторвал.
– Он просто играет, – Павел показал целую ладонь, но вытер об штанину волчьи слюни.
Никита лихо выпил и налил снова.
– Странная щедрость. Не верь колдуну, – с хмельной откровенностью сказал он. – Я-то знаю. Это ведь он заставил меня так поступить.
Павел пил мало, с удивлением глядя на друга, который не уставал наполнять кубки.
– Как поступить?
– Прости меня. Я виноват перед тобой.
Чего не ожидал Соболев от друга, так это пьяной исповеди.
– Перестань, – отмахнулся он. – Никто не виноват.
– Ты ведь не знаешь, – упрямо продолжал Никита. – И не перебивай меня! Вот как было на самом деле. Это ведь я заманил тебя в ловушку. Я пометил тебя и передал колдуну.
Павел почувствовал, как где-то в животе разрастается ледяной ком.
– Если и так, то дело прошлое, – попытался отмахнуться Павел и отвел глаза от лица друга.
– Знаешь, как сложно хранить такие тайны?! – Никита пьяно икнул и захихикал, вино выплеснулось на плащ и растеклось бурыми разводами, так неприятно напоминающими кровь. – Ну вот, испортил чужую вещь.
– Зачем ты это сделал?
Никита прекрасно понял, что Павел имел в виду предательство, а не порчу плаща, и разозлился.
– Зачем?! А что бы ты сделал? – лицо Никиты побагровело, и Соболев испугался, что его хватит удар. – Если бы тебя изо дня в день сжигали на костре, а на следующий день ты оказывался жив и здоров. И все начиналось снова! – он икнул, размазывая по лицу слезы. – Я-то понимал, что проклятый колдун наводит морок, но боль была настоящей! И никак не кончалась!
Павел посмотрел на густое темное вино в кубке и с отвращением выплеснул на пол.
«Иногда лучше не знать правды», – мелькнула трусливая мысль. Но слова сказаны, и в груди появилась и стала расти пустота от предательства друга.
– Прости меня, – хныкнул Никита.
– Ничего, бывает, – сказал Соболев, отнимая руку, в которую старался вцепиться Серый Пес. – Выспись.
Никита вздрогнул, словно от пощечины, и привалился к бочке. А через минуту Павел услышал храп.
Волк ткнулся носом в колено хозяина и заглянул в глаза. В его взгляде читалось сочувствие.
– Ничего, – Соболев опустил руку на голову зверя, ощущая прилив сил. От простого прикосновения стало легче на душе. – Отнесем его в комнату, а то проснется и снова примется за вино.
Он взвалил на плечо спящего Никиту и стал подниматься по лестнице.
– Волчонок, подожди! – из глубины подвала вынырнул Логан. – Идем со мной. Я там кое-что нашел… А что с ним?
