– Перебрал, – хмуро ответил Соболев. – Подожди, отнесу его наверх и вернусь.
Он положил Никиту на первом же диване.
– Останься здесь, – велел он волку и вернулся в подвал.
Логан нетерпеливо вышагивал по узкому коридору, и едва появился Павел, торопливо поманил за собой.
– Пошли скорее!
– Что там? – после признаний Никиты хотелось самому напиться, и желательно до такого же беспамятства. Но парень тянул его за собой, и Соболев сдался.
Далеко идти не пришлось. Они спустились еще по одной лестнице и оказались перед открытой дверью. Логан вошел первым, воткнул факел в держатель на стене и обернулся.
– Смотри, Волчонок. Теперь ты очень богатый человек.
Соболев был не просто удивлен, он был раздавлен. В небольшой комнате, выложенной камнем, стояли три огромных сундука. Крышки были открыты, и в свете факела в первом сверкали камни, там были и большие, с кулак мужчины, и россыпь мелких камней. Во втором и третьем блестели золотые монеты.
Павел никогда не видел такого богатства. И теперь понял, что чувствовали пираты, когда все приключения позади, выкопана огромная яма, а на дне оказывается сундук, полный сокровищ.
Ему пришлось отвернуться, чтобы вернуть ясность мышления.
– Как ты вошел? – спросил он.
– Дверь была не заперта, – ответил Логан.
Он подошел к Павлу и развернул к себе.
– Что случилось? Ты сам не свой.
– Ничего. Просто растерялся от такого богатства.
– И что ты будешь делать?
Павел усмехнулся, подошел к каждому сундуку по очереди и, напрягшись, захлопнул тяжелые крышки.
– Оставлю здесь. Когда-нибудь пригодятся.
И направился к выходу.
– Завтра с утра вернемся в поселок, – сказал он. – Не знаю, как ты, а я хочу закончить обучение.
* * *
Утром Никита проснулся помятый, как его штаны. И совершенно ничего не помнил. Павел позволил ему сделать несколько глотков вина и решительно отнял кубок.
– Мы сейчас выезжаем, – сказал он. – А на тебя вино плохо действует.
– Да? – озадачился Никита. – Я вчера буянил?
Соболев покосился на него и промолчал. Он придержал рукой меч и постарался выбросить из головы воспоминания о вчерашней беседе.
Выбранный же в оружейной меч был полуторным, достаточно легким для его руки. Рукоять меча была короче, чем у двуручных, и разделена на две части – цилиндрическую у гарды и коническую у противовеса. Меч легко лег в руку Павла, словно пес, нашедший хозяина. Свет вспыхнул и заструился по долу вдоль лезвия. Соболев опробовал оружие. Меч, словно живой, вычертил восьмерки и круги, со свистом рассекая воздух.
