И трое путников покинули замок, за спиной у Павла остались мрачные воспоминания и страх смерти. Дорога послушно стелилась под ноги, из-под копыт летела пыль, и путники спешили навстречу новому дню, нахлестывая коней.
Никто из путников не обернулся и не увидел, как на стену замка вышла богато одетая женщина с длинными русыми волосами и посмотрела вслед всадникам. Рядом появилась служанка и услужливо накинула на плечи шаль.
– Он все-таки выжил, госпожа, – сказала служанка. – Вы не боитесь, что он может когда-нибудь вернуться и узнать, что к нему приходила не какая-нибудь кухарка, а сама княгиня?
– Он не вернется, – беспечно отмахнулась она. – Конечно, я думала, что он умрет и не разболтает о наших свиданиях. Дорин заставлял меня скучать ночами, гадко с его стороны! Но Волчонок уехал, и я могу спокойно выйти замуж за нового князя.
Служанка льстиво рассмеялась, но смолкла. Княгиня не выглядела особенно счастливой, не следовало веселиться и ей.
* * *
Подходил к концу второй день пути. Друзья ехали по широкой тропе через лес – самой короткой дороге до Волчьей Впадины.
– Смотрите, там какой-то дом, – сказал Павел и указал на старый покосившийся сарай.
Зрелище было жалким. С видимой стороны ни окон, ни дверей Соболев не заметил. Потемневшие стены грозили вот-вот рухнуть и с трудом выдерживали вес дырявой крыши. К сараю не вела ни одна тропка, наверное, давно к нему никто не ходил. Примерно на три шага вокруг была выжженная черная земля, словно кто-то провел аккуратный круг. Но следов пожара не видно. Ни деревья, ни сам сарай не знали огня.
Не самое лучшее место, но, если сравнивать ночлег в лесу или под крышей, пусть и дырявой, Павел склонялся к последнему.
– Конечно, не дворец, но для ночлега подойдет, – решил он. – Остановимся здесь?
– Вряд ли, – возразил Никита. – Это убогий дом, там никто не станет ночевать.
– Почему? Что особенного в этом доме?.. Сарае?
Никита и Ярослава переглянулись и рассмеялись.
– Покажи ему, Ник. Вдруг понравится такой ночлег.
Павел нахмурился, стараясь понять, от чего веселятся его спутники.
– О! Смотри, а вот и постоянный житель убогого дома! Гляди, еще шатается по земле.
Павел обернулся и оторопел. Из-за угла выбралось нечто непонятное. Тонкое тело с обвисшим тряпьем когда-то было человеческим. Существо ковыляло на полусогнутых ногах и опиралось на тонкие высохшие руки, как обезьяна. Оно вышло на свет и замерло. С огромным усилием подняло голову и одной рукой отвело в стороны спутанные волосы. На путников глядели белые глаза мертвеца на высохшем сером лице.
