И уже у двери помедлил, на миг захотелось вернуться и все рассказать про свой мир и про то, что прав путешественник Ставр, может и не великий, но все-таки умудренный опытом.
Именно это и спасло его от развесистой паутины с жирным черным пауком в центре. Паутина оплетала весь коридор между стеллажами, да так густо, словно тут трудились сотни пауков. Тем более странно, что пятью минутами раньше, когда Соболев шел к старику, путь был свободным.
Воровато оглянувшись на занятого чтением Ридика, Павел снял с полки первую попавшуюся книгу и аккуратненько намотал на нее паутину.
Никита и Яра ждали его во дворе, рядом маялся Логан. Он первым увидел Соболева и радостно поспешил к нему.
– Волчонок! Ты жив!
Павел искренне обнял юношу и, отстранившись, потрепал по голове.
– Берт рассказал, что ты спас меня. Это же ты поднял тревогу, когда меня заперли. Спасибо.
– Ты ведь будешь заезжать ко мне?
И такая искренняя надежда светилась в его глазах, что слова сорвались сами собой:
– Конечно. Я обещаю, что непременно приеду за тобой, и мы еще попутешествуем вместе.
И оглянувшись, добавил тихо:
– А когда вырастешь, то я помогу тебе завоевать свое собственное княжество.
– Логан! – окликнул Берт. – Не пора ли за работу браться?
– Сейчас! – юноша помахал Павлу и крикнул, убегая: – Я буду ждать!
Как-то нехорошо стало на душе. И зачем обманул мальчишку? Само вырвалось, а слово, как известно, не воробей. Но если повезет, Павел найдет дорогу домой, и забудет о странном приключении. А когда станет дедом, то будет убеждать молодых, что чудес не бывает, как старый Ридик.
– Пора ехать, – окликнул его Никита. – А то доблестная стража вся извелась. Как бы алебардами не поторопили.
Он и Ярослава уже сидели на конях, а Павлу подвели спокойную рыжую кобылу.
Соболев поглядел на животину и обернулся к другу. Тот улыбался во весь рот, довольный собой и всем миром.
– Я подумал, что тебе будет удобнее на покладистой коняге. Помнится, ты ходил в конную школу что-то около месяца. И то потому, что я тебя вытащил. Теперь скажи мне спасибо.
Павел помнил тот ужасный месяц. С первого взгляда он понял, что верховой спорт не для него. Нет, против лошадей он ничего не имел, но взбираться на них, да еще скакать, словно за тобой гонятся все черти ада, – это было мучением.
Впрочем, Никита был прав, и теперь пригодились полученные там навыки.
– Спасибо, Ник, – пробурчал Соболев. Вставил ногу в стремя и кое-как влез на кобылу.
– Поехали!
