Никита и Яра подняли рукава и показали клеймо. Павел видел раньше тату друга в виде змеи, опутавшей запястье в два кольца. Но сейчас змея казалась другой. Плоское изображение вдруг показалось ярким и живым. На глазах пораженного парня изображение змеи покрылось легкой рябью, засветилось, наполняясь ровным синим светом.
Николас помолчал, потоптался, как нетерпеливый конь, и сказал:
– Ладно. А теперь слушайте. Сегодня ночью моего брата убил пробравшийся в замок упырь. Утром я займу княжеское кресло. Говорят, ссориться с Серыми Псами опасно. Тем более в начале правления. Поэтому я прощу вмешательство ведуньи, хотя на ее совести смерть моего брата. Но при одном условии. Едва рассветет, ступайте к моему писцу и возьмите подорожную, а на кухне припасы, – я распоряжусь, – и убирайтесь из замка.
– А что будет с колдуном? – хмуро спросил Соболев.
– Он сбежал. Знал, наверное, что я спрошу с него за все, что произошло.
Николас повернулся к двери, но не удержался и снова обжег Павла яростным взглядом.
– И никогда не возвращайтесь сюда. Если встречу в замке тебя, Волчонок, или твоих друзей, Серых Псов, велю повесить на воротах.
И ушел, за ним захлопнулась дверь, и посыпалась пыль с дрогнувшего потолка. Миг все молчали, боясь нарушить тишину.
– А он быстро нашел и упыря и брата, – задумчиво сказал Никита, словно рассуждая вслух. – Что-то не спалось нынче младшему. Видать, шпионы донесли о нас, вот он и ждал развязки.
– И что теперь будет? – тихо спросил Павел. – С княжеством? С княгиней?
– Ничего особенного, – так же тихо ответила Яра. – Скорее всего, Николас женится на молодой вдове, и с соседним государством будет заключен мир, укрепленный браком. Снова. А люди не заметят перемен. Он и раньше управлял княжеством, просто теперь будет делать то же самое, но официально.
– А мне теперь всегда носить эту веревочку?
Яра покосилась на парня, и по губам скользнула едва заметная грустная улыбка.
– Теперь у тебя за спиной притаилась смерть. Если захочешь покончить с собой – сними ведьмин шнурок. Но учти, что у нас самоубийц хоронят подальше от населенных мест, и судьба их мало привлекательна.
– Учту, – Павел прикоснулся к неожиданному украшению, ощутил под пальцами тепло нитей и легкую прохладу бусин. – А если кто-то сорвет ее?
– Вот это вряд ли. Теперь никто не сможет ни снять, ни срезать ведьмин шнурок с тебя, пусть хоть мечом секут. Пострадает только твоя голова.
– Значит, от меча он не защитит?
