Конь Махмуда тоже стал, как вкопанный.
Две половинки скарабея разъединились и упали в песок.
И тут же земля задрожала.
Махмуд задрожал еще пуще, в мыслях проклиная тот день, когда связался с Джафаром.
А на лице Джафара, страшного колдуна, сияла радостная улыбка, как будто он созерцал не землетрясение, а любовался журчащим фонтаном. Ведь он был уже так близок к цели.
Из разверзшейся земли возникла огромная каменная голова с огнедышащей пастью. Глаза чудовища сверкали страшным призрачным светом.
Попугай Яго, сидевший на плече своего хозяина, даже прикрылся от страха крылом.
– Смотри, Яго, смотри, скоро я стану властелином мира, – прошептал Джафар.
Огнедышащая пасть каменного чудовища открылась, и Махмуд увидел каменные ступени, ведущие вниз, под землю.
Земля перестала трястись, огненные глаза чудовища погасли. Потянуло запахом серы.
Насмерть перепуганный Махмуд даже закашлялся от удушья.
Джафар резко повернулся к нему.
– Ты помнишь про золото? – спросил он вора.
– Да, господин, – дрожащим голосом промолвил Махмуд.
– Ты хочешь завладеть им?
– Да, господин.
– Значит, ты должен спуститься по этим ступеням под землю, в глубину сокровищницы.
– Сокровищницы, господин? – глаза Махмуда алчно сверкнули.
– Да, это сокровища знаменитого Али-Бабы и его сорока разбойников. Они хранятся здесь. Но учти, ты ни к чему не должен прикасаться, ни к алмазам, ни к изумрудам, ни к золоту, ни к серебру, ни к жемчугу. Ты должен мне принести одну единственную вещь...
– Какую же, мой господин?
– Простую медную лампу.
– Медную лампу?! – изумился Махмуд.
– Да, именно ее. И за это ты получишь то золото, которое видел в моем сундуке.
Махмуд закрыл глаза и ступил на землю.
– Иди, чего же ты медлишь? – поторопил Джафар.
Дрожащий Махмуд двинулся к каменной голове. Но лишь только он подошел к жерлу и ступил на первую ступеньку, как глаза чудища загорелись красным огнем.
Но Махмуд этого уже не видел. Он спускался по крутой лестнице в глубину пещеры – туда, где тускло сверкали груды золота и драгоценных камней.
И золото, виденное им у Джафара, показалось вору песчинкой в пустыне, по сравнению с тем богатством, которое предстало его очам в сокровищнице.
Он забыл обо всем на свете, забыл о предостережении Джафара и, упав на колени, принялся осыпать себя золотыми монетами. Он запихивал драгоценные камни за пазуху, но тут же выбрасывал их, завидев еще более крупные. Он прямо купался в золотых монетах, осыпал себя алмазами, изумрудами, целовал огромные рубины.
