– Ладно, Абу, я понимаю, что тебе хочется есть, я сам не прочь подкрепиться. Но нельзя спешить, на базаре должно собраться побольше народа, и тогда мы сможем позаимствовать что-нибудь с прилавков.
Глаза обезьянки вспыхивали живым огнем.
– Ну что ж, Абу, пошли.
И Алладин с обезьянкой на плече не спеша спустился вниз. Его основным правилом было: когда за тобой не гонятся, бежать не следует, ходи степенно и важно.
– Куда же мы с тобой направимся, Абу?
Абу указал своей лапой на круглую печь лавашника, в которую тот только что загрузил сырой хлеб.
– Но нам придется подождать, Абу, пока хлеб спечется.
Тот кивнул.
– Ну что ж, тогда мы должны с тобой разделиться. Сделаем все, как делали вчера, – Алладин спустил Абу на землю, а сам устроился под чахлым деревом напротив печи.
Лавашник ловко прилепил круглые лепешки к стенкам печи и посмотрел на Алладина. Вид рваных штанов и заплатанной рубашки конечно же не воодушевил торговца. Но юноша так приветливо улыбнулся ему, что сердце хлебопека смягчилось.
Абу в это время, незамеченная никем, вскарабкался на дерево и устроился в листве. Теперь оставалось только ждать, когда испечется хлеб.
Алладин напустил на себя беззаботный вид, ничем не показывая, что страшно голоден.
– Когда испечется твой лаваш? – спросил он.
– Сейчас.
Лавашник запустил свои волосатые руки в печь и вынул обжигающе-горячий хлеб.
Алладин, не удержавшись, сглотнул слюну, но промолчал, ведь денег у него не было.
Лавашник заглянул в глаза Алладину так, как смотрят в пустой кошелек.
– Ты будешь покупать мой хлеб?
– Да.
Лавашник протянул лепешку.
– Две маленькие монеты.
Алладин не спешил расплачиваться.
– А мед у тебя есть?
Лавашник вытащил кувшин с медом.
– Тогда намажь мне лепешку медом, да с обеих сторон.
Пока лавашник густо обмазывал лепешку медом, Алладин посмотрел вверх – туда, где в ветвях спряталась Абу, и весело подмигнул ей.
Мохнатый друг мигом зацепился хвостом за ветку и повис вниз головой.
– Смотри-смотри! – крикнул Алладин лавашнику, чтобы тот не вздумал смотреть вверх. – С твоей лепешки мед капает на землю. Небось, ты возьмешь с меня деньги и за него.
Лавашник удивленно посмотрел на лепешку, на которой было не так много меда, чтобы он мог капать на землю.
Абу ловко схватил лепешку своими лапками и вскарабкался высоко на дерево.
– Эй, закричал лавашник, – откуда взялась эта проклятая обезьяна?
– Ее прислал Аллах, – улыбнувшись, произнес Алладин, развернулся и медленно двинулся прочь от хлебопека.
