— Вы оба как дети, все бы вам забавляться. Но мне вы такие даже больше нравитесь. Обедать будете?
— Да, — хором ответили оба. Милена чаще всего приносила еду с работы и еще кое-чего добавляла сама. Обеды ее пользовались в этом доме неизменным успехом и сопровождались восхищенными комментариями.
Никто в этом не признавался, но для всех троих эти обеденные посиделки стали непременным, нужным и очень для всех ценным атрибутом жизни в Столице. Все они в прежней жизни ценили самостоятельность, независимость и свободу, что привело их к осознанию того, что одиночество — сволочь, и с этим пора что-то делать.
Случайно, по желанию Андрона, они все объединились и сейчас были этим обстоятельством крайне довольны. За столом царила семейная непринужденная атмосфера, а неизвестная рыба на блюде произвела фурор. Рыба так и называлась — Неизвестная.
Но была очень вкусной и содействовала пробуждению фантазии. Милена очень долго колебалась, когда повар на работе предложил ей это блюдо дня. Оба ее подопечных и так не страдали от отсутствия фантазии и обилия приключений, связанных с ней. Добавлять к этому еще чуть-чуть, было делом рискованным. Но другого ничего на кухне не было, и пришлось рискнуть.
— Афоня, ты что-нибудь о мороке слышал? — сыщик вытер губы салфеткой, одной из тех, которые впервые появились в этом доме вместе с Миленой, откинулся на стуле и с любопытством смотрел на приятеля.
— Здесь нет. А ты?
— Я — тоже.
— Сволочь ты, я уже думал, что ты нашел нечто новое.
— Я его видел, а не слышал о нем. Причем только что, в нашем сквере. Сидел там, никого не трогал, и вдруг он.
— Кто он, милый?
— Морок. Нечто темное, мне сначала показалось, что это фигура в капюшоне, ее размытый силуэт в струях дождя.
— Идиот, так это, вернее всего, она и была. Фигура человека.
— Я тоже так сперва подумал, а потом пригляделся — Морок. Точно он, — Афанасий на это замечание Шерлока нахмурился, а Милена рассмеялась.
— Милый, — это слово она применяла в эти дни особенно часто, каждый раз вкладывая в него что-то другое. Иронию, нежность, заботу… — Милый, не дразни нас.
— Особенно меня, милый. Опять станешь мокрым, как пресловутая курица.
— А я что? Я ничего. Рассказываю, как все было. Пригляделся я, засомневался и спросил — «Ты кто?». Так я и понял, что это морок. Он мне сам сказал.
— Не врешь? Игрок в инвизе вызвал привидение?
— Он назвал это мороком. Ты думаешь привидение?
На некоторое время разговор прервался. Афанасий задумался и поскреб себе подбородок:
