— Туда он нас не проведёт.
— Мы далеко от центра? — спросил Макс.
— Почти в нём, а что?
— Знаю одного человека в этом городе.
Макс не узнавал улиц, но с баром не ошибся. Открыв дверь, услышал знакомую гитару. Он позабыл эти звуки, так много с тех пор случилось, что навернулись слёзы и отяжелело сердце. Макс нашёл в уголке гитарный чехол и погладил его пальцами, вместе с Витькой сел туда. Музыкант доиграл, допел ещё две песни и попросил передышку, толпа неохотно разбрелась по столикам.
— Ну здравствуй.
Арсений остолбенел, и Макс не выдержал, крепко его обнял. Кликнул бармена.
— Ты не изменился… хотя с чего бы, неделя прошла, — сказал Макс.
— Разное было. Как вы исчезли, так и началось. Где Дима?
— Разошлись, ещё увидимся, может. Скажи, в порт можно попасть?
— Нет, теперь там закрыто.
— И раньше так было.
— Раньше с бандитами не цапались, а сейчас совсем закрыто.
Макс взял музыканта за локти.
— Ты же знаешь весь берег: лачуги, каналы, лазейки… что угодно мне скажи.
— Тебе туда не попасть. Но если уж так надо… меня всегда рады видеть за стенами.
Макс покачал головой.
— Ты не знаешь зачем, ты подставишься.
Арсений фыркнул.
— Тогда расскажи, это будет честно.
Витька согласно покивал, задумчиво кусая губы.
— Мне нужен Баграт. Хочу его убить. Помогать не прошу, извини за всё это.
Тихо-тихо, слышно, как шевелит клён голыми ветвями. Арсений спросил еле слышно и спокойно:
— За что?
— Ну хватит.
— Расскажи. Я не просто пою в кабаках, я слушаю людей, они говорят. Всё слухи, домыслы, но в городе что-то нездоровое и твой Баграт появился не просто так. Он замешан? Не верю, что ты просто ему мстишь.
— Как раз-таки мщу. Но он замешан.
Макс рассказал, Витька присвистнул, узнав, что его тот военный. Заговорил Арсений:
— Вообще-то выходит, он спас нашего любимца от тебя… Только что было дальше?
— Мне уже плевать, я вне политики, я один. Просто хочу, чтобы он ответил. К тому же может знать, где мои выжившие… — Макс не смог сказать «друзья». — Сослуживцы.
Макс прищурясь смотрел лицо Арсения в тени, пытался угадать реакцию, тот не шевелился и молчал. Витька переминался и пыхтел, потом сказал:
— Давайте уйдём, вдруг патруль.
— Мы достанем его, — Арсений улыбнулся — блеск зубов в темноте, свет надежды во мраке. — Я попрошусь выступить завтра, и мне будут рады.
С рассветом, когда тени ещё не исчезли, но задрожали, он привёл их к свалке на берегу. Витька всю дорогу вслух рассуждал, что благодарен Максу, но убивать никого не будет, но и бросить не может и просто посидит в лодке.
