— Не надо ничего скрывать. Диму заберёшь?
Дима отказался. Макс ушёл злой, только забрав рюкзак и набрав воды, глядя под ноги, и ткнулся в Седого.
— Возьми вот на дорожку, — он протянул мешок с мясом и лепёшками.
— Как узнал, что уйду?
— Угадал, — Седой хищно улыбнулся. — После тех слов кто-то должен был уйти.
Максу нравился этот вождь местного розлива, он выглядит, как будто давно устал жить, но это не сломило, а наоборот, ему стало интересно смотреть, как до того же доходят и другие.
— Дай мне совет, чтобы я запомнил.
— Иди. Всегда иди, нет неверных путей, в тебе огонь, ты не должен останавливаться. А командира не суди, он гаснет и сам это понимает.
— А ты? Гаснешь?
— Я никогда и не горел, — Седой улыбнулся ещё шире. — Тлею потихоньку.
Макс шёл весь день, остановился трижды — чётко по времени — для еды. Жевал, не чувствуя вкуса, шёл дальше. Не было ощущения, что он возвращается, хоть и было так. Дорога убегает за спину, значит он идёт вперёд.
Хотелось думать, что Мёдов переосмыслит, найдёт силы и цель, но ждать этого — трата времени, никаких гарантий. И так целые сутки потерял.
Ночью никак не приходил желанный сон и не избавлял от мыслей. Макс укрылся в обветшалой сторожке с гнилой крышей, прямо внутри развёл костерок из обломанных досок. В его свете развернул карту, блики заиграли по рекам, полям, названиям городов. Макс водил по ним пальцем, пытаясь сосредоточиться, и очнулся, когда упёрся в низ карты — Енисей ящерицей убегает туда.
Багров опытный офицер, пускай всего сержант — как и Макс, он вряд ли пошёл по реке вниз до упора — могут перехватить. Наверняка выбрался на сушу при первой возможности и резко сменил направление или затаился. Вопрос — была ли такая возможность.
Вот удобные места: Зелёный бор, Лугавское — изгибы, разветвления, можно обхитрить преследователей. Но откуда знать, как там было на самом деле… Кажется, Мёдов был прав, аналитика здесь не поможет. Удача разве что.
Спина ноет от ходьбы не меньше ног, Макс потянулся, стало легче. Огонь согрел воздух, теперь так уютно… В одиночестве, когда не перед кем быть героем, идея спасательной экспедиции кажется такой глупостью, к тому же без шансов на успех. А не это ли настоящая проба?
Дрова прогорели, и, сквозь опущенные веки глядя на угли, Макс наконец задремал.
Проснулся от холода, разбитый, с ломотой в теле. Не хватало заболеть. Запустил руку в мешок — еда кончилась ещё вчера, и чудо не случилось. Воды глотнул совсем чуть-чуть, смочить пересохшее горло.
