— Когда узнают, что Шепелевы мертвы, расторгнут прежние договорённости. Решат, что можно прибрать Абакан к рукам.
— Дудки! Мы раньше своего не отдавали, а теперь и подавно.
— И ГЭС?
— Что ты хочешь услышать?
Баграт услышал вертолёт.
— На крышу! — рявкнул старший.
— Я с ними! — Баграт рванул за стрелками.
Приготовили добычу к переноске и стали ждать. Целый час никто не говорил, кто-то вздремнул. Макс всё косился на Мёдова, тот его не замечал. Наконец за ветвями показалось небо цвета дыма, посветлело за десять минут, луна осталась висеть потухшей лампой. Попарно взвалили груз на плечи.
Макс подумал, что местные дошли бы назад и по темноте, просто боятся за гостей. Палка отдавила плечо, он, предупредив партнёра сзади, перекинул на левое. Впереди маячил затылок Мёдова, и Макс опять погрузился в сомнения, не отрывая глаз.
Наверное, только кажется, что командир пришёл в норму. Его гложет чувство вины или бессилия — не угадать. Как может боевой офицер расклеиться после первой неудачи? Или она не первая? Макс уже возвращал его к жизни, стоит попытаться ещё. Группой прикрытия тогда, на реке в Абакане командовал Багров — протеже командира.
Когда вернулись в посёлок, сдали груз, Макс тут же отвёл Мёдова.
— Командир, выслушай меня.
Мёдов осмотрелся, кивнул.
— Признаю, мы провалились. Но там остались наши парни, мы можем их найти.
— Не можем…
— Товарищ лейтенант! Я же не взываю к долгу, о нём сложно помнить вдали от начальства. Давайте просто найдём наших ребят.
— Говорю же тебе, не найдём. Как ты думаешь, где они? Какие у Багрова инструкции?
— Не могу знать.
— Никаких! Он не знает, куда мы ушли, что дальше, ничего не знает. По тому руслу было не уйти, он не должен знать ничего, если попадётся.
— Ведь есть шанс…
— Конечно. Тогда они где угодно. В уставе это называется отмена до возврата. Группа за штатом на срок до двух месяцев. Если по истечении не возвращаются на базу, считаются пропавшими и дезертирами наравне — до какой-либо информации.
Макс сжал губы, нахмурился.
— Всё равно можно просчитать. Кто-то их наверняка видел. А вдруг им нужна помощь?
Мёдов хмыкнул.
— Мы-то поможем, ещё как. Нечего здесь просчитывать, сержант, даже если по аналитике у тебя высший балл.
Макс вытянулся, он не представлял, как скажет это, поэтому выпалил на одном дыхании.
— Я ухожу, считаю преступным оставаться и бездействовать. Если вы когда-нибудь вспомните о службе, можете доложить обо мне как о дезертире. Но если я вернусь, ничего скрывать не стану, — Макс щёлкнул каблуками — глухо, обувь облепила грязь.
