Шнуруя берцы, Макс вспомнил, как они с Игорем бежали ночью в самоволку в деревню за пятнадцать километров от базы — за самогоном. Иначе начсклада выдаст обувь из старой партии, она и посыпется через месяц. Свезло, добыли и горячительное, и новенькое обмундирование. На этих берцах красивый рисунок на подошве — широкие косые линии и решётка на каблуке. Где-то сейчас Игорь оставляет такие же следы…
Макс уже должен выйти к Белому Яру, на карте он отмечен как обитаемый, но вокруг деревья, под ногами неезженая дорога. Сержант посмотрел на компас, на солнце — идёт верно. Накатило чувство нереальности всего вокруг: компас сломан, солнце врёт, карту составили с ошибкой… и идёт он туда, где никому не нужен.
И Макс решил: ещё полчаса тем же курсом, если не выйдет к месту, к чёрту всё. Можно и к хуторянам вернуться, если дойдёт. Через полчаса пейзаж тот же, дорога стала шире, но так же без следов. Ладно, чего терять, ещё полчаса на восток и баста. И опять ничего. Макс забавлялся, обманывая себя ещё столько раз, что сбился со счёта. Стало темнее, дорога упёрлась в пруд и пропала. Пруд по форме квадратный, что-то хотели строить.
Макс провалялся у воды, мучая себя желанием набрать флягу. Он ждал, переборет ли жажда здравый смысл — вода застойная, обеззаразить нечем.
В ушах шумит кровь, в одном ухе, правом. Необычно так, не в такт пульсу, а сплошным потоком. Макс затаил дыхание, а кровь ли? Приподнял голову, вслушался, закусив губу. Шум проник и в другое ухо, проник извне. Макс подорвался в страхе, что мираж исчезнет, пошёл в обход пруда, раздвигая ветви.
Оказался на той стороне, отдышался, звук-ориентир стал громче, но Макс боялся дать ему название, чтоб не сглазить. Преодолел последний заслон деревьев и словно вырвался из клетки. Под ногами разлилась гладь воды, того берега не видать — это Енисей. Макс скатился с крутого берега и нырнул лицом в воду. Онемели щёки, губы, холод плеснул за шиворот, течение чуть не сдёрнуло за собой. Макс отвалился на траву, стал думать, куда его занесло.
Глянул ниже и выше по течению — река разветвляется. Внизу, на юге, угадывается людское присутствие, не видно — далеко, но точно должно там быть. Туда Макс и побрёл, то поднимаясь по берегу, то спускаясь к воде — дороги и даже тропинки не было.
