Баграт выстрелил в чью-то спину, Шепелев попытался и не смог встать. Дверь на втором этаже вышибли ногой, проём покрестили из автомата. Глянув туда, боец увидел, в кого попал, выругался и побежал дальше.
Здесь были готовы сдаться, но взвинченный боец сорвался. Замелькали вспышки, коридор заволокло дымом. Пули впиваются в стены, рикошетят от батарей. Одна прямо в висок зачинщику.
Бойня на улице прекратилась, проигравшие наконец признали себя таковыми. Их под прицелом сбили в кучу.
Баграт первым ворвался наверх. Трое пленных стоят на коленях, над ними двое с оружием, кто-то стонет в коридоре. Баграт заглянул в лица живым и неживым, толкнул первую дверь и сразу его узнал: чёрные волосы, худоба, но такие же короткопалые ладони. Он оглянулся, бойцы отвели взгляд и вышли. Баграт медленно подошёл и присел.
Шепелев-младший лежит на боку, грудь в крови, голова в крови, та пузырится… и он дышит! Баграт успел, вцепился в руку, выбил пистолет. Раздался топот, заглянул боец.
— Шепелев мёртв!
— Вообще-то не совсем… — Баграт уже рассмотрел, что прострелено плечо, а не грудь, что на голове ссадина.
— Умер! Нашли под деревом, в бедро попало, артерия.
Абсурд и бред. Его просили не лезть, но Шепелев боялся за сына, хотел сам всё контролировать. И не испугался раны, ведь не может одна пуля в толстую ляжку убить такого человека. Абсурд и бред.
Младший повернулся на спину и растянул кровавые губы в улыбке — жуткой. Это он должен был умереть. Баграт оттянул затвор — патрон в стволе.
— Ты не нужен. Авторитетам ты не нужен.
Шепелев-сын перестал дышать, он теперь точно знал, что хочет жить. Баграт точно знал, что ситуация дерьмо, всё перевернулось.
— Сделаешь, как скажу, и я тебя вытащу, — на лестнице раздались шаги, Баграт заговорил быстрее. — Требуется только…
— Мне плевать, — зашептал Шепелев, — спаси меня, и сделаю всё.
Баграт сунул ему под куртку шапку, прижал рану, перевалил тело набок. В комнату вошли двое.
— Тебя зовут вниз.
Ступив на землю, глубоко вдохнул улицу — сморщился, всё пропахло порохом. Баграта подозвали, старшие встали над телом Шепелева-отца, рассматривают так, будто видят впервые или хотят запомнить навсегда.
— Раз всё так, есть предложение, — говорит один, другие ухом не ведут, значит уже обсудили. — Гостей в расход, в Новокузнецке подумают на младшего. Затем пустим слух, что мы его сместили, нам за то благодарность и уважение. Красиво?
— Восхитительно. От меня что требуется?
— У тебя же связь там с кем-то. Если твои слова — как наши, нам поверят.
