— Входите, садитесь, мисс Морган, — любезно предложил он.
Она пересекла комнату, слегка щелкая магнитными подошвами, и заняла указанное ей кресло. Сидела она напряженно, на самом краешке.
Для нее было слишком жестоко отправляться в такое путешествие, вновь отметил он. В конце концов она могла бы быть приятной милой маленькой игрушкой, но не более. Зачем этот глупец — муж сорвал ее с насиженного места — тихой, уютной заводи городских окраин, спокойного быта, жизни, где она была защищена от любых невзгод и тревог. Его удивило вновь, как она стойко и решительно выдержала так долго в условиях Фалкона. Видно судьба была к ней благосклонна. Он говорил с ней мягко и спокойно, а она напоминала настороженную птицу, готовую в любую минуту сорваться и умчаться прочь.
— И что я могу для вас сделать, мисс Морган?
Пальцы Алисы сплетались и расплетались. Она следила за ними. Потом подняла глаза, раскрыла рот, собираясь сказать что-то, и снова закрыла.
— Это не так просто, — пробормотала она обреченно.
Стараясь помочь ей он произнес:
— Не надо нервничать, мисс Морган. Лучше скажите мне, что вас мучает. Кто-нибудь из них… пристает к вам?
Она покачала головой.
— Ах нет, капитан Винтерс. Это совсем не то.
— Так что же?
— Это… это наш рацион. Мне не хватает пищи.
— Как и всем нам, — только и сказал он коротко.
— Знаю, — нетерпеливо ответила она, — знаю, но…
— Что «но»? — спросил он холодным тоном.
Она перевела дыхание.
— Тот человек, что умер вчера, Боумен. По-моему, я могла бы рассчитывать на его порцию…
Предложение так и осталось неоконченным, когда она увидела выражение лица капитана.
Он даже бровью не повел, только почувствовал, что она поняла по его взгляду, насколько он потрясен. Более наглого заявления ему в жизни не приходилось слышать. Он буквально не нашелся, что ответить. Ее глаза встретились с его, но что удивительно, в них было еще меньше робости, чем прежде. А стыда — так и в помине.
— Я должна получать больше пищи, — сказала она с ударением.
В капитане Винтерсе поднимался гнев.
— С чего это вы взяли, что имеете право на долю погибшего человека! Я даже не хочу произносить тех слов, которыми стоило бы ответить на эту наглость, глупая девчонка. Но вы должны понять одно: мы делим, и все делим поровну. Единственное, что значит для нас смерть Боумена, так это то, что мы продержимся на нашем рационе чуть дольше — и все. А теперь, я думаю, вам лучше уйти.
Но Алиса Морган даже не двинулась с места. Она сидела, поджав губы, чуть прищурив глаза и лишь только теребя пальцами. Даже несмотря на свой гнев капитан почувствовал удивление. На его глазах домашняя кошечка вдруг превратилась в хищника. Она сказала упрямо:
