Капитан Винтерс дал добро — не то, чтобы он верил, что у них что-то выйдет, но это немного успокоило бы Джевонса и никому не причинило бы вреда. Поэтому Джевонс и Боумен по целым дням не вылезали из космических скафандров и наперекор судьбе упорно работали. Их успехи, едва заметные в начале, становились все ничтожнее и ничтожнее по мере того, как уходили силы.
Умер ли Боумен насильственной смертью, или нет, осталось тайной. Известно, что он не доверял Джевонсу. Единственное, что заметили все, так это как вздрогнул корабль и по его корпусу пробежала затихающая вибрация. Возможно, это была стычка. Но скорее всего, он поторопился и случайно коротким разрядом прожег в скафандре крошечное отверстие.
Первый раз за несколько недель открыли иллюминаторы и множество лиц уставилось в головокружительное вращение звезд. В поле зрения возник Боумен. Он безучастно плавал в дюжине ярдов от корабля. Его костюм сдулся и опал, а на левом рукаве в материале красовалась гигантская рваная дыра.
Сознание того, что вокруг тебя круг за кругом плавает труп товарища, словно маленькая луна вокруг планеты, далеко не способствовало изрядно пошатнувшемуся моральному духу экипажа. Сколько не отталкивай его, все равно труп будет вращаться вокруг корабля, возможно, лишь на чуть большем расстоянии. Может когда-нибудь для подобных случаев придумают соответствующий ритуал — скорее всего это будет маленькая ракета, которая унесет бренные останки в их последнее бесконечное путешествие. Так или иначе, ввиду отсутствия прецедентов, капитан Винтерс решил оказать телу соответствующие почести, взяв его обратно на борт. Как положено, холодильная камера служила для хранения остатков провизии, но несколько отделений уже пустовало…
После временного погребения миновали почти день и ночь, как вдруг над дверью рубки управления тихо звякнул звонок. Капитан осторожно промокнул последнюю запись в бортовом журнале и закрыл книгу.
— Войдите, — сказал он.
Дверь отворилась лишь настолько, чтобы в нее проскользнула Алиса Морган. Та вошла и проворно затворила ее за собой. Он был несколько удивлен, увидев ее. Она всегда старалась усердно держаться в тени и напомнила о себе лишь несколькими просьбами, которые передавала через мужа. Он заметил в ней некоторые перемены. Как и все она была изможденной, а в глазах сквозила тревога и озабоченность. К тому же она нервничала. Пальцы ее худых рук постоянно мельтешили, сжимаясь и разжимаясь. Было ясно, что ее следовало подтолкнуть, чтобы она выложила, с чем пришла. Он ободряюще улыбнулся.
