– Ты-ы… – пробормотал я, поднимая вверх изумленные глаза. Только теперь я начал понимать, что разговариваю с самим супердеревом!
«Да, я – это я, – прозвучал ответ. – Все тот же я, что и раньше».
– А я – тот же, что и раньше? Как я выгляжу?
«Не имею понятия, как ты выглядишь. Я – дерево, у меня глаз нет. Есть только ощущения проходящего через меня эфира, его колебаний и концентраций. С этой точки зрения я могу сказать, что твоя энергетическая компонента ничуть не изменилась. Ты все такой же, как и раньше. Такой же чудной, забавный и непоседливый».
– То есть я – все-таки Странник? Значит, опыт с управляемой реинкарнацией прошел успешно?
«Не знаю. Тебе виднее. У нас, у деревьев, по-другому и быть не может. Растущий на мне орех – это неотъемлемая часть меня. И часть эта имеет такую же энергетику, как и я сам. Когда орех созревает и падает на землю – он имеет всю ту же энергетику. И когда он прорастет и сам станет деревом – он все так же будет продолжать иметь одну энергетику со мной. А если я свяжусь с ним корнями – мы сможем даже общаться. Все мы, по сути, произошли от одного ореха».
– Так ты – орех? – произнес я, поскольку не вполне въехал в смысл сказанного. – А я думал – дуб. Извини, если обидел.
«Ничего страшного. Ты меня и раньше не раз дубом называл – так что я уже привык».
– Пусть будет ореховый дуб, – решил я найти компромисс. – Ореходуб, то есть. А у тебя вообще-то имя есть?
«Хм… Где ты видел, чтобы деревья по имени называли?»
– Действительно, нигде. Но что-то же отличает тебя от твоих сородичей? Друг друга вы как-то отличаете?
«Никак, – тихо ответил голос, и в нем зазвучали нотки грусти. – Когда-то мы были единым целым – коллективным разумом, способным менять природу и погоду этого мира. Наша сила и наш разум были дарованы нам нашей землей. Но твердь, которую вы, люди, называете Мирабеллой, умерла тысячу оборотов назад. С тех пор в моих отпрысках не зарождается искра разума, а все мои прежние собратья давно уже погибли от бесконечной засухи. К моменту нашего с тобой знакомства я был единственным разумным организмом во всем этом мире. Когда засохну и я – ветвь нашего великого рода прервется».
– Сожалею, – вздохнул я. – Может быть, я могу чем-то помочь?
«Ты не в первый раз говоришь эти слова, – укоризненно произнесло дерево. – Однажды ты попросил у меня волшебный орех и поклялся, что возродишь мой род в другом мире. Но, видимо, тогда у тебя ничего не получилось».
– Может быть, попробовать еще раз? – неуверенно предположил я.
