Домой! Как много значит это слово для моряка! Это и предвкушение встречи с женой, и желание ощутить своего ребенка на руках, и гордость за выполнение важного государева дела. Правда, после выхода из Гибралтара, нас завернули налево к Мавритании. Там занимались рыболовным промыслом наши траулеры. В свое время, несколько лет назад, в районе промысла наших рыбаков «хулиганили» мавританские военные моряки, и нам надо было просто пройти по району: «продемонстрировать Флаг», чтобы даже не думали ни о чем подобном. Не обнаружив никого нежелательного, опросив рыбаков, наконец, повернули домой, на север.
Бискай встретил нас спокойствием и великолепием. Почти безоблачное небо, полный штиль. Несколько часов нас сопровождали красавцы дельфины, они резвились, выпрыгивали из воды, и пытались обогнать наш корабль. Видели даже нечто похожее на кашалота. Нас постоянно сопровождали альбатросы, паря в голубом воздухе на уровне ходового мостика. Потом пристроился французский боевой кораблик, но скоро отвалил, задымил и потерял ход. Все-таки мы шли полным ходом, а это 18 узлов. Видимо, старичок не выдержал.
Трубку, лошадь и жену – никому
До дома оставалось всего несколько дней, когда у всех разом закончились сигареты, папиросы и курево вообще. У меня была трубка, которую подарила мне супруга Татьяна еще перед переходом на Дальний Восток, когда я штурманил на предыдущем корпусе такого же эсминца. Я не пользовался ей пока у меня, так же как у всех не кончились папиросы. Кстати, когда, собираясь на боевую службу, я закупал курево, то покупал «Любительские» папиросы. Из экономии. Но при случае, объяснял, что папиросы гораздо безопаснее в море, так как если папиросу оставить в пепельнице, она сразу погаснет. А сигарета с фильтром будет тлеть, пока не выгорит до фильтра и при падении может устроить пожар. В море, как известно, качает. А про экономию молчал, чтобы сохранить лицо. Но папирос в пачке было 25, а сигарет только 20. «Любительские» стоили 25 копеек, а сигареты с фильтром полтинник. Простая арифметика: за 20 сигарет 50 папирос! Так вот, достал я трубку и закурил припрятанного табачку «Клан» после вахты в каюте. В коридор потянуло чем-то вкусным и необычным. Через три минуты в дверь просунулась голова из соседней офицерской каюты:
– Это что, трубка? Голландский? Покурить не дашь?
– Нет, – говорю, – трубку, лошадь и жену не доверю никому, сам знаешь.
– Ну, черт с ним, тогда табачку дай?
